– Конечно, нет. Я Франсуа де Лесдигьер. А как зовут вас?
– Я баронесса Камилла де Савуази.
– Так вы ведете меня в дом к герцогу Монморанси?
– Вас что-то смущает?
– Вовсе нет. Мне приходилось слышать о нем. Отец рассказывал, как он воевал под командованием герцога в Италии. Его отец – коннетабль Монморанси.
– Да, тот самый, что отнял всю славу военных походов у герцога де Гиза и присвоил себе. Впрочем, не без участия всем известной герцогини де Валантинуа.
– Дианы де Пуатье?[23]
– Вот именно. Хорошо, что ее уже нет. Мадам Екатерина сослала ее куда-то – и поделом. Муж умер, власть перешла в руки жены, а не любовницы. Так вот, о коннетабле. Еще в прошлом году он был в опале, и царствовали Гизы, но после смерти Франциска королева-мать, не без оснований опасаясь их усиления, удалила их от себя, впрочем, по-видимому, ненадолго, и приблизила к себе Бурбонов и Шатильонов, а заодно и опального коннетабля. Он теперь стар и не имеет былого влияния, но его сыновья стали необычайно популярны и пользуются особым расположением вдовствующей королевы. Так что вам повезло, мсье, что вы именно меня встретили на своем пути. Я введу вас в дом, которому вы, если пожелаете, сможете служить.
– О мадам, это превосходит мои самые заветные желания, и отныне я буду думать только о том, как мне отблагодарить вас.
– Уверена, у вас появится такая возможность.
– А вы? Простите, но какое отношение имеете вы, мадам, к семейству Монморанси?
– Я просто очень хорошая подруга мадам де Кастро. Когда ей было плохо после смерти отца, я первая подала ей руку помощи и утешила в горе.
– Кто такая мадам де Кастро? И о чьем отце вы говорите? – вконец растерялся Лесдигьер.
Тем временем они свернули на Медвежью улицу и направились в сторону Тампля, высокие шпили которого уже были видны невдалеке.
– Диана де Кастро, – продолжила Камилла де Савуази, – внебрачная дочь короля Генриха II.
– Того самого, что погиб на турнире?
– Именно, мсье.
– Ого, выходит, она самая настоящая принцесса!
– Да, принцесса без королевства. Кстати, ее мать – Диана де Пуатье. Так, во всяком случае, говорят.
– Вот как! Значит, она еще и дочь всесильной герцогини?
– Бывшей всесильной. Теперь она постарела и, по-моему, даже не помнит, что у нее есть дочь. Впрочем, она и раньше не особенно ее привечала. Только отец любил Диану, больше никто. Думается, она была нежелательным ребенком, потому мадам де Пуатье и отправила ее в монастырь, где она и провела свои лучшие годы.
– А почему де Кастро? Кажется, это не французская фамилия.
– Ее первым мужем был герцог де Кастро, испанец. Она была тогда совсем еще ребенком.
– Где же он теперь?
– Погиб при Эдене. Теперь ее полное имя – принцесса Французская герцогиня Ангулемская де Монморанси. А сейчас расскажите мне о себе, мсье Франсуа, должна ведь я хоть что-то знать про вас; думается мне, эта встреча не будет для нас последней.
И баронесса многообещающе улыбнулась.
– Охотно, мадам, ведь, в сущности, мне нечего скрывать ни от вас, ни от кого бы то ни было.
И Лесдигьер рассказал ей все о себе и своей семье, про то, как она пострадала во время войн, как он покинул отцовский дом и пришел в Париж, оставив отца на попечение эконома.
Когда он заканчивал рассказ, они уже стояли на улице Монморанси спиной к монастырю кармелиток.
– Почему мы остановились? – спросил Лесдигьер.
– Потому что мы пришли, – ответила баронесса.
