– Только не в этом. Конкретно у этого дома нехорошая аура.
– Откуда ты знаешь? – спрашивает Надя, протягивая мне телефон. Она поправляет челку и позирует почти профессионально, с дежурной улыбкой. Я быстро фотографирую ее на фоне виллы и ускоряюсь. – Здесь жил кто-то известный? Что там случилось? – пытается угадать она.
– Потом расскажу, ладно? – Я тяну подругу в сторону станции, и Надя снова подстраивается под мой бодрый ритм. Если начну говорить, она не сдвинется с места, а мне на работу. – Как раз в галерее я буду упоминать про этот дом.
Мы ускоряемся, но буквально за углом особняка снова тормозим, чтобы перекинуться утренним приветствием с моим соседом Джо. Тот законопослушно ведет на поводке только одного жизнерадостного спаниеля. Подвижный пес отчаянно виляет хвостом перед Надей, и та снимает перчатки, чтобы пожать руку Джо и погладить его питомца по красивой вычесанной шерсти. Пес рад вниманию, и моя подруга расплывается уже в неподдельной улыбке.
С минуту мы традиционно обсуждаем погоду, и как только все приличия соблюдены, я прощаюсь с разговорчивым Джо. Однако Надя с хитрющим взглядом, максимально сглаживая русский акцент, задает новому знакомому свой насущный вопрос.
– А вы случайно не знаете про этот дом? Я слышала, у него есть какая-то история.
Джо от неожиданности вытягивается во весь рост и даже приподнимает вверх козырек своей твидовой кепки. Он сначала обводит взглядом виллу, будто видит ее впервые, а потом присматривается к Наде, которая задала ему такой странный вопрос. К моей радости, Джо не знает ответа и только в недоумении пожимает плечами. Махнув ему на прощание, мы двигаемся дальше.
– Такой милый! – говорит Надя почти на бегу.
– Очень даже! И умный к тому же. Программист, работает на себя, весь день проводит за компьютером.
– Я про спаниеля! – смеется в ответ Надя.
– А! Снуппи? Тоже милый, – соглашаюсь я. – Джо завел его для мотивации выходить из дома.
За разговорами о собаках мы заходим в здание станции и заскакиваем в вагон, благо поезда от нас идут один за другим. Пассажиры, спешащие на работу, растворяются в своих телефонах. Надя одна из немногих, кто смотрит в окно до самой конечной – вокзала Waterloo. Оттуда мы пешком по мосту через мрачную Темзу добираемся до Трафальгарской площади, где стоит Национальная галерея.
Очередь из туристов поворачивает за здание музея, но мы с моим пропуском с другого крыльца проникаем в тепло. Вот здесь я всегда отогреваюсь, а когда рассказываю про картины, мне даже становится жарко.
Лондонская Национальная галерея – сокровищница мировых шедевров, и только самые крутые из англичан выставляются в этом здании: Констебль, Тернер, и, конечно же, Томас Гейнсборо. Сегодня заявлена любимая многими тема: портреты. Люди с интересом вглядываются то в один, то в другой холст, и лишь Надя на задней линии слушателей всю экскурсию кидает на меня вопросительные взгляды. «Да не забыла я про твой дом!» – шепчу подруге, пока наша группа передвигается в зал английской живописи.
– Это последняя картина в сегодняшнем списке, и посмотрите, как хороша! «Утренняя прогулка», безусловно, метафорическое название. Пара в самом начале совместного жизненного пути. Перед нами свадебный портрет мистера и миссис Халлет в полный рост. Вы заметили, какую огромную шляпу надела невеста? Такие ввела в моду герцогиня Девонширская.
Услышав это имя, многие в группе кивают, кто-то вспоминает вслух Киру Найтли и ее героиню из фильма «Герцогиня» – богатую, но несчастную аристократку. Надя на этих словах оживает, но по моей улыбке понимает, что упомянутые люди тут ни при чем.
