Хохол - страница 12

В туалете, перед тем как умыться, Хохол повесил очки на горловину, наклонился и очки упали. Очки для зрения, прямоугольной формы- хамелеоны, играли очень важную роль во внешности Хохла. Треснуло одно стекло, но вариантов других не было. «В дороге нужно быть зрячим, ведь если не увижу я, то увидят меня, а оно мне надо.»– подумал Хохол и посмотрел в зеркало.– «Если не присматриваться трещина практически не заметна, минус полтора зрение, а такой паршивый диагноз, я не вижу лиц.» В буфете, он заказал себе кофе за пять рублей и вернулся обратно в зал ожидания. Попробовал написать стих, но вдохновение испарилось. Разные мысли не давали покоя голове. На горсть окружающих людей, сидевших в зале, он не обратил внимания, единственное его взгляд привлёк пьяный мужик в запущенном виде. Хохол в разбитых очках был похож на жалкого интеллигента, которого побили и забрали все деньги. Но ничего, даже разбитые очки придавали лицу Хохла, необъяснимый шарм. Чтобы скоротать время, он отошёл от вокзала в какой-то микрорайон. Невзрачные серые двухэтажные дома остудили его пыл к осмотру и поиску достопримечательностей, Хохол вернулся к вокзалу, сел на кирпич возле дерева, было ещё светло, что очень раздражало: «Моя следующая электричка по направлению к Сочи, отправится аж утром а ещё даже не стемнело. Ещё целую вечность ждать… в гордом одиночестве все-таки тяжело путешествовать».

-Привет!– неожиданно возле Хохла возник паренёк.

– Здоров,– думая про одиночество, Бог сразу послал Хохлу человека, но явно не того, кого хотел бы увидеть Хохол. Парень сразу произвёл странное впечатление, что трудно было понять по лицу Хохла, обрадовался или огорчился он.

– Куда едешь?– паренёк улыбался, видно было, что он давно ни с кем не разговаривал.

– В Сочи, хочу увидеть тёмные ночи,– усмехнулся Хохол своей банальной фразе. Хохол всегда не понимал, как получалась такая отрицательная реакция в его организме на совсем незнакомых людей. Ещё в тюрьме заметил такую тенденцию, что он всегда на интуитивном уровне чувствовал людей. И те, которые сразу не располагали к себе, никогда больше не удосуживались его внимания.

– А я в Казань, у тебя электричка завтра утром?– рассматривая парнягу, Хохол подумал, что он с Молдавии, такими ему представлялись молдоване, или цыган, потому что глаза у него чёрные-чёрные, и сам он показался ему чёрным-чёрным, каким-то чёрным человеком. Волосы на его голове не мытые несколько дней блестели как Донецкий уголь антрацит.

– Да, мой следующий город Сергачи, республика Мордовия.

– Меня Вадик зовут,-и Вадик протянул руку.

-Очень приятно, меня Костя.-Хохол пожал ему пятерик, думая о том, если в таких случаях при первом знакомстве говорить правду: «А мне вообще неприятно! И по барабану!»– но, видимо, и Хохол себя обманывал, где-то в глубине души он обрадовался Вадику.

– Из Москвы едешь? –пока только Вадик задавал вопросы, и проявлял интерес.

-Да, по-моему все кого ни встретишь на железке России едут или из Москвы, или в Москву. Все дороги ведут в Рим, как говорится. Я из Москвы и не видел, чтоб там где-то мёдом намазано, почему все считают, что мечты сбываются в этом городе.

– Я тоже в Москве год прожил.– и новый знакомый Хохла начал долгую историю о своей жизни в Москве, в особенности о жизни молдавской диаспоры, а он, действительно, оказался молдаванином. Вадик был связан с какой-то преступной группировкой, своих земляков, которые занимались продажей девочек и переправляли их в Европу и Турцию. Хохлу резала слух его болтовня, а такие слова как «сутенер» и «проститутки», словно кипящим маслом по обнаженному телу ранили его душу. И хотя он понимал, что этот Вадик случайный человек в его жизни и не стоит выражать никаких возмущений, но хотелось закрыть ему рот. Он тарахтел, что жук в спичечной коробке, его прорвало, лучше бы он продолжал задавать вопросы. Хохлу пришла мысль, что Вадик неспроста такой разговорчивый, а когда увидел его зрачки, всё понял.