- С такими успехами к концу нашего плаванья будешь мало-мальски понимать нашу речь, - одобрительно произнес вечером кормчий на общем. - Уж лучше так, чем ничего. А девка ты, как погляжу, смышленая!
Через три дня мы продолжили путь. С того памятного дня Гринольв продолжил заниматься со мной каждый раз, когда появлялось свободное время. А на вопрос купца, зачем это ему надо, кормчий просто ответил, что я очень похожа на его покойную дочку, которая умерла несколько лет назад.
Сингурд пожал плечами, но заниматься нам не запретил.
- Учи, если времени не жалко, - благосклонно произнес он, - пригодится у новых господ. И мне легче. Не буду на девку время тратить.
Еще несколько дней мы плыли по реке, пока не оказались в устье, где она впадала в море. Погода постепенно испортилась, стало холоднее. Ветер наполнил парус и корабль северян веселее побежал вперед по морской глади. Уже вовсю чувствовалось приближение осени, но несмотря на то, что небо постоянно было затянуто темными тучами, благодатные дожди не проливались серой стеной. Над морем постоянно гулял ветер, холодный, порывистый. И не было от него покоя. Не спрятаться, не скрыться. Я мерзла. Качка меня утомляла, а северянам было словно бы все равно. Сидели себе на палубе и смеялись, радуясь скорому возвращению домой. Одной мне свет был не мил. Мысли то и дело возвращались к родному краю и семье, которой я оказалась не нужна.
Но вот еще спустя неделю вдали показался берег с высокими берегами. Корабль ласточкой побежал над волнами, когда, обогнув мыс, судно достигло широкого фьорда.
На палубе воцарилось оживление. Сингурд, довольно приосанившись, яростно рявкнул, перекрикивая вой ветра:
- Скоро будем дома! Да придадут боги быстроты нашей ладье!
Ему ответил дружный хор голосов, а я, запрокинув голову, рассматривала скалы, которые поднимались словно к самому небу. На одной из вершин вдруг разглядела небольшой дом и решила было, что мы прибыли на место. Но, к моему удивлению, корабль поплыл дальше и обогнув скалы мы оказались около пологого берега с разбросанными по нему маленькими рыбацкими хижинами.
Увидев приближающееся судно, рыбаки покинули свои дома и вышли посмотреть на прибывших. Люди Сингурда вывесили на борт щиты, перевернув их в знак мира внутренней стороной и направили судно к длинному высокому причалу, поднимающемуся на сваях над водой.
Опустив трап, северяне сошли на берег и в этот раз я была вместе с ними. На борту осталось несколько человек из дружины, среди которых был и мой учитель - кормчий Гринольв. Я кивнула ему на прощание, и он с улыбкой вскинув руку, махнул мне в ответ.
Уже ступив на каменистый берег, я огляделась. Весь берег, кроме песчаной полосы, на которой стояли домики, был буквально испещрен скалами и усыпан огромными валунами. Вдалеке темнела стена деревьев, кряжистых, оттого что приходилось расти на постоянно продуваемой морскими ветрами земле, но невероятно густых и крепких.
Пока я осматривалась, навстречу прибывшим северянам высыпали люди. Сразу стало понятно, что Сингурда здесь прекрасно знают. Рыбаки бросились к нему крича на северном языке так быстро, что я и слов толком почти не разобрала. Окружив купца, люди принялись осыпать его и его людей вопросами. И пока они разговаривали, я стояла в стороне ото всех и смотрела на море, заметив, что полоса горизонта начинает темнеть, а над поверхностью воды сгущаются со стремительной быстротой сизые, переполненные влагой тучи.
