Значит, ведьма все-таки почуяла меня там, на утесе. Вероятно, она догадывается, что я попытаюсь вернуть зрение ее пасынку. Но почему противится этому, ведь, если она его любит, то тогда должна радоваться тому, что он сможет видеть вновь, или дело не в этом? Может это она сама сделала все, чтобы он ослеп. Если подумать, она вполне могла сама сделать определенное зелье и накануне свадьбы добавить его в еду или в питье Бьерну, чтобы он не достался другой.
Исцелять она, конечно, не могла, но сделать подобную гадость было вполне в ее силах. Что же мне теперь делать? Сегодня она была вполне серьезна в своих угрозах. Если я продолжу лечить Бьерна, она, того и гляди, приревнует и нашлет на меня порчу или еще что похуже.
Но я уже не могла отступить. Я не знала почему, но была твердо уверена, что должна вернуть зрение этому мужчине, потому что… Тут я осеклась. Почему, спросила я себя и с неохотой призналась – потому что он нравился мне? Но разве это было возможно? Я и видела то его всего ничего!
«Когда встретишь свою судьбу, - говаривала как-то моя бабка, - сразу почуешь ее, поймешь. Сердце подскажет. Порой не глазами глядеть надо, а сердцем. Оно истинно зорко. Оно не обманет!»
Я встала и на ослабевших ногах вошла в дом. Уже в комнате Асдис, повалилась на кровать и обреченно уставилась в потолок. Когда пришла Асдис, она была несколько удивлена моим странным состоянием, но тревожить меня не решилась. Видно, что-то такое слишком отчужденное было в моем взгляде.
За ужином я тоже витала где-то в облаках, едва притронувшись к сочной курице и рассыпчатой каше, которая в этот раз получилась у Кветы на удивление удачно. Ела я на кухне, вместе со слугами, чему была несказанно рада, а затем у нас были занятия с Асдис. И весь вечер я провела с девочкой.
Перед сном малышка попросила молока, и я направилась в кухню. Квета еще возилась с тестом. На меня она едва покосилась. А я набрала полную кружку свежего молока и пожелав стряпухе доброй ночи, вышла в большой зал. Там столкнулась с Альриком, сидевшим за столом вместе со своими дружинниками.
Сын вождя на меня посмотрел с интересом. Я же заторопилась к Асдис, жалея о том, что в этом доме все комнаты так или иначе связаны с собой и обойти зал не было ни малейшей возможности.
Асдис ждала меня лежа в кровати. Она выпила молоко и укутавшись, повернулась на бок.
- Дара, - позвала девочка, едва я задула свечу на столе.
- Ммм? - проговорила я.
- Расскажи мне свою сказку. На своем языке. Я попробую все понять.
- Хорошо, - я улыбнулась в темноту. - Если что-то не поймешь, спрашивай.
Она промолчала. Наверное, кивнула. Да разве в темноте такой разглядишь?
Я начала сказку про русалку, которая полюбила молодого парня, ходившего каждый день к реке, и не заметила, как девочка засопела, уснув.
Скоро заснула и я. И мне снился утес, ревущие где-то внизу волны, Бьерн, и рыжие волосы Хельги, вьющиеся змеями на ветру.
5. Глава 5
Утром я встала на ранней заре. Асдис еще спала, когда я, одевшись и взяв с собой отвар, решила до того, как спущусь к старухе Отте, как велел Харальд, прежде проведаю Бьерна.
Я хотела убедить себя, что хожу к нему только потому, что лекарство давать надо чаще, но в самой глубине сердца видела другую причину, более личную. И это был не только простой интерес и желание помочь. Нет. Мне просто нравилось ходить на утес. Словно какая-то неведомая сила тянула туда и сопротивляться ей не было сил.
