Чем дольше она думала, тем больше вопросов возникало. И выходило, что ответов она не получит. В деревню не вернёшься, Яга неведомо где, избушка безумеет от одного упоминания имени матери. Алёнка тяжко вздохнула.
– Думала, в сказку попала, а здесь все та же суровая жизнь.
И тут она уловила краем глаза какое-то шевеление. Посмотрела на стену, где висела картина с пустым троном, да так и застыла.
Трон больше не был пуст. На нем восседал весьма молодой и очень красивый человек, который глядел на неё ледяным взглядом. Из резной рамки картины, как из окошка, медленно вытекал плотный белый туман.
Глава 8 – Властелин мёртвого мира
Губы человека на картине зашевелились, Алёнка моргнула – не слышно ни звука. Он нахмурился и снова что-то сказал.
Холеные руки сжались на подлокотниках трона, лицо исказилось. Он наклонился вперёд, словно хотел ухватить её ровными белыми зубами.
– Простите, я вас не слышу, – пролепетала Алёнка. Опять она сделала что-то не так. Красавец уже не смотрел в её сторону, продолжая говорить куда-то вглубь зала, девица не могла видеть, к кому он обращается.
Ног коснулось что-то мягкое, Алёнка глянула вниз и вскрикнула. Туман уже распространился по горнице и достиг сапог. Она подняла взгляд и вздрогнула. Незнакомец пристально глядел на неё.
В нем была какая-то фальшь, обман. Алёнка поняла – дело в глазах. Они выглядели неуместно на молодом гладком лице. Ведь это были глаза старика. Мёртвые, неподвижные, повидавшие тысячи лет и тысячи смертей. Как такое может быть?
Алёнка почувствовала щекотку, словно по коже вели невесомым пёрышком. Туман медленно поднимался вдоль ног. Она хотела переступить и поняла, что делает это с усилием. Туман ощутимо сопротивлялся её движениям.
А потом он сжался, словно хищная лапа, Алёнку изогнуло и приподняло над полом. По телу заскользила невидимая рука, на шее сжалась удавка. У Алёнки потемнело в глазах.
"Жертва Яги?! Отчего она одна?"
Эти слова прозвучали в ушах одновременно с мыслями о смерти.
"Убей её! Мне нужна Яга, а не её игрушки".
По тому, как двигались губы красавчика, Алёнка поняла, что это его голос. Теперь она может слышать его.
– Бабуш…ка… Яга уш… ла… – прохрипела она. Хватка тумана ослабевала на миг, чтобы она только-только могла вдохнуть и снова сжималась. Позвонки хрустели. – Я за.. её…
Хотела сказать: "Бабушка ушла. Я за неё осталась", но не могла выдавить ни звука. Туман то сжимался, то слегка отпускал. Голоса в голове то усиливались, то затихали.
"Что она там лепечет? Я же сказал – убей!"
"Постой. Вдруг Яга нашла возможность ускользнуть от тебя?"
Этот голос был иной. Если красавчик говорил мужским ледяным голосом, этот принадлежал женщине. Впрочем, и в нем теплоты было мало.
Алёнку дёрнуло, протащило по горнице и с размаха припечатало к картине. Незнакомец высился в полный рост. Алёнка смогла разглядеть его, словно заглядывала в окно. Это был стройный высокий мужчина в тёмном одеянии с воротником похожим на когтистую лапу. Лицом мужчина был очень молод, даже юн. Внешность его была бы привлекательной, даже красивой, если бы не глаза.
Вокруг незнакомца клубился туман. Именно этот туман выливался из картины и держал её за шею мёртвой хваткой. Лицо мужчины дрогнуло, и он пошевелился.
– Она видит нас… Только хозяйка избы может пользоваться картинами мёртвого мира… Что случилось…
Рядом с красавчиком соткалось из тумана полупрозрачное женское лицо. Прекрасное и холодное. Губы лица дрогнули, но Алёнка не услышала звуков. Женщина нахмурилась, объятия тумана налились силой и сжались, в глазах потемнело, а в ушах появился звон. Когда объятия ослабли, Алёнка вновь увидела картину и ощутила, как что-то тычет по подбородку и капает вниз.
