– Никогда. У неё и одна то падала раз в год-два, – прошелестела Мара.
– Хм!
Холодные старческие глаза уставились на Алёнку.
– Любопытно. Ответствуй, девка. Кто ты и зачем здесь?
– Я Алёнушка. Попала в избу… случайно. Бабушка Яга меня скушать хотела, но даже на это я оказалась не годна. А потом бабушка нарекла меня хозяйкой и улетела.
Красавчик с женщиной переглянулись.
– Так значит, изба тебя признала? – брови Кощея сурово сдвинулись. – Ответствуй, какие способы применила? Пытку? Угрозы?
– Что вы, – вскричала Алёнка. – Добротой и хорошим отношением. Все ласку любят…
Глаза красавца расширились. Он столь пристально вгляделся в Алёнку, что той стало неуютно. А Кощей ещё и прислушался, не переставая её разглядывать. Будто раздвоился. Глаза глядели сосредоточенно на Алёнку, а уши прислушивались к чему-то внутреннему, к Алёнке не относящемуся.
– И правда, на ласку… – проговорил он. В голосе сверкнула сталь. – Изба, что же ты? Тебя так легко подкупить?
В голосе не было угрозы, но пол под ногами Алёнки дрогнул и просел. Девица ощутила ужас, исходящий от избы.
– Не пугай, Чудышко! – вскричала она. – Разве плохо она служила бабушке?
Кощей вышел из сосредоточенности и расхохотался.
– Аха-ха-ха-ха! – смех был настолько холоден, что Алёнка сжалась от озноба.
– Столь хорошо, что поменяла хозяйку при первом удобном случае?
Зрачки Кощея сузились до почти незаметных точек, Алёнке показалось, что из глаз красавчика на неё смотрят две взведённые стрелы, которые вот-вот сорвутся с тетивы.
Изба начала подрагивать мелкой дрожью, Алёнке было так жаль её, что она просто не могла промолчать. Не могла, хотя сама едва не падала от страха.
– Зачем вы так?! Что плохого мы сделали?! Чем заслужили?!
В горнице вновь раздался звон. Ещё одна крупица покинула верхнюю чашу. Зрачки Кощея расширились до обычного размера, он заговорил:
– Кажется, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Плохо-хорошо. Добро и зло. Это понятия людей. Мы – стихийные силы сего мира, находимся над этим. Вот скажи мне, разве может быть злым ветер? Или река? Может быть Дремучий Лес злой?
Алёнка замотала головой. Да, Дремучий Лес называли недобрым, ему приписывали множество страхов, но назвать Лес злым в человеческом понимании девица не могла.
– В отличие от вас мы вечны. Мы всесильны. Поэтому мы решаем, что есть добро, а что зло.
Алёнка ощутила за этими словами бездну. Если в деревне, когда её выгоняли, люди стыдились своего поступка, чувствовали, что делают дурно, если Петрусь боролся с недобрыми помыслами внутри себя, то у Кощея все было давно решено. "Мы сами решаем, что есть добро, а что зло". Это была не бравада, это была истина. И самое страшное заключалось в том, что в сферу интересов сего безжалостного и рационального существа попала маленькая и хрупкая Алёнка. Убежать и скрыться у неё не было никакой возможности.
– Ты зря печёшься об избе, – молвил Кощей. – Она всего лишь инструмент. А вот ты тот, кто этим инструментом для меня поработаешь. Стало быть, и дрессировать я стану не её, а тебя.
Он щёлкнул пальцами, ладошку Алёнки обожгло, словно она опять ухватила раскалённую заслонку. Девушка закричала и затрясла рукой, но боль не проходила. Кощей глядел на неё неподвижным совершенно бесчувственным взглядом.
– Я могу включить боль и забыть про тебя. Уйти и заняться делами моего мёртвого мира.
Он встал и вышел из поля зрения картины. Алёнка зарыдала, подрагивая всем телом. Руку держала на весу, зубы скрипели, она вся напряглась, лишь бы не закричать. Боль была такой сильной, что к ней невозможно было притерпеться, она будто обновлялась каждую минутку.
