В его словах был резон, но всё-таки я с сомнением покачала головой:
– Простите, папенька, но сделает ли такой брак Генриетту счастливой?
– Боюсь, что нет, – согласился он. – Но когда я сказал Эмме, что барон женится на нашей дочери из-за приданого, она напомнила мне, что то же самое произошло и с тобой, и что тогда меня почему-то это не смущало. Прости, что говорю об этом.
Но это напоминание ничуть не ранило меня, и я улыбнулась в ответ:
– Да, в чём-то она права, отец, но разница между этими случаями всё-таки есть – граф де Валенсо, по крайней мере, никогда нам не лгал относительно своих намерений. А вот когда Генриетта поймет, что все слова барона о любви – не более, чем красивые фразы, она будет сильно разочарована. К тому же, Маруани пользуется в обществе уважением, и его супруга будет вхожа в лучшие дома Прованса.
– Будем надеяться, что этого не случится, – сказал отец. – Вполне возможно, что на сей раз барон совсем не лжет – даже насквозь циничным мужчинам иногда свойственно влюбляться по-настоящему.
Я поняла, что он предпочитает утешать себя этой иллюзорной мыслью, и перестала настаивать на своем. Тем более, что день клонился к вечеру, и гуляя по продуваемой всеми ветрами дороге, мы стали замерзать.
В одном отец был прав – если мы попытаемся удержать Генриетту от этого брака, то станем ее врагами. Да и кто знает, на что решился бы барон, получив отказ – он мог легко растоптать репутацию моей сестры так же легко, как растоптал мою.
17. Глава 17
Свадьба Генриетты и барона Маруани состоялась через полтора месяца, когда уже была зима. У нас в Провансе такие холодные дни бывали нечасто. Платье сестры оказалось слишком тонким и открытым, и когда после венчания она вышла из церкви, ее плечи дрожали. Рядом с мужем она казалась особенно худенькой и хрупкой. И она смотрела на него с таким обожанием, что мне стало не по себе – потому что в его взгляде я ничего подобного не заметила.
Барон принимал поздравления, довольно улыбаясь, а я уже жалела свою бедную сестру. Сколько времени ей потребуется, чтобы понять, что муж любит ее отнюдь не так сильно, как она его?
– Позволите ли вы мне обнять вас, дорогая сестра? – услышала я голос Маруани за своим плечом.
Он улыбался мне так же широко, как и другим гостям. И похоже, ничуть не смущался того, что сделал мне несколько месяцев назад.
Моим первым порывом было отойти в сторону, но на нас смотрели слишком много людей, и поступить подобным образом значило бы дать новый повод для сплетен. И потому я, тоже изобразив на губах некое подобие улыбки, позволила ему поцеловать мою руку.
– Надеюсь, теперь, когда я стал членом вашей семьи, все прежние размолвки между нами будут забыты? – спросил он.
Я торопливо кивнула и предпочла нырнуть в толпу, в которой затерялась малышка Кэтрин. Она впервые присутствовала на свадьбе, и всё происходящее приводило ее в восторг. Ей доверили нести шлейф платья невесты, и она делала это с такой серьезной торжественностью, что снискала всеобщее одобрение.
Свадебный обед был дан в поместье Маруани – я оказалась там впервые, и мне оно решительно не понравилось. Всё в нём словно кричало о достатке хозяина, но кричало так громко, что невольно появлялись сомнения, было ли это правдой. И даже драгоценный камень в перстне на пальце барона был слишком большим, чтобы оказаться настоящим.
И то, что на стол были поданы только легкие закуски, лишь подтверждало мои сомнения. Но зато это дало нам возможность, еще раз поздравив молодоженов, откланяться, не дожидаясь окончания этого скромного пира.
