Христианство и современная мысль - страница 2

Теперь, если бы это был спор между опытом и неопытностью, между добром и злом, между истиной и ложью, было бы легко принять чью-либо сторону. Но вера и знание имеют равные права в человечестве. Люди, искренне любящие знание, науку и философию, не становятся из-за этого врагами Бога или человека; конечно, их нельзя обескураживать и оскорблять за их преданность практической и научной истине, за их поиск фактов, за их интерес к творениям Творца, даже если они не обладают тем, что церковь по праву называет верой и благочестием. И, с другой стороны, как бы естественно ни были потрясены устоявшаяся вера и благочестие обращением, которому подвергаются религия, ее вероучения и поклонение со стороны современных инквизиторов, должны ли более глубоко верующие быть серьезно обеспокоены за безопасность ее корня или ее целебных листьев из-за сотрясения, которое сейчас испытывает дерево жизни? Как бы медленно наука и культура ни осознавали этот факт, может ли какой-либо разумный и беспристрастный ум, знакомый с историей или человеческой природой, поверить, что сама вера является непостоянным или преходящим фактором в нашей природе? Молитва – ребяческий порыв, который ясновидящая зрелость должна отбросить? Совесть – не представитель святости, воцарившейся над моральной вселенной, а искусственный орган, который развился из соображений социальной целесообразности, подобно разросшейся печени у страсбургского гуся? Короче говоря, кто, учитывая роль, которую вера и поклонение сыграли в истории расы, может сомневаться в их существенном и постоянном месте в человеческих судьбах? Вопрос о какой-то религии, о каком-то поклонении для людей не кажется спорным. Единственной альтернативой среди наций была религия, в которой преобладали тайна, благоговение и страх, облачавшиеся в ужасные и кровавые жертвоприношения, или же религия, в которой больше знаний, больше разума, больше любви воплощались в более простом и нежном ритуале. У народов был только выбор – не всегда полностью добровольный – между ужасными суевериями и более или менее разумными религиями. Христианство преобладало в цивилизованных странах со времен Константина, приспосабливая свои теологические догмы и внешние ритуалы к нуждам последующих эпох; начиная с более грубых и более языческих символов и становясь все более и более ясным, по мере того как разум, вкус и опыт расы развивали «сладость и свет». Но делает ли это христианство только человеческим ростом и предсказывает ли это грядущий упадок, который, как многие, кажется, думают, уже начался? Напротив, решающим фактом о христианстве является то, что, хотя его интеллектуальная история меняется, его ранние записи по форме фиксированы и постоянны, и что его реальный прогресс был единообразным возвращением к его изначальной простоте. Развиваются другие веры. Это мы развиваемся под влиянием христианства и медленно меняемся до изначального подобия Христа. Высказывания Христа, характер Христа, слова Христа не устаревают. Мы не призваны объяснять, как суеверия того времени, какие-либо определенные слова, которые он сказал, или мысли, которые он имел, или заповеди, которые он оставил. Правда, есть критические затруднения в записи, и достаточно места, чтобы задаться вопросом, как она была составлена; и мы не всегда можем доверять переписчикам того века или нашим собственным. Но когда мы получаем, как мы, безусловно, получаем в сотнях случаев, собственные слова Христа; или когда мы действительно видим – как через сотню перспектив, через весь мусор и хлам века, мы можем видеть – истинную личность, поведение и дух Иисуса, мы созерцаем, мы узнаем, мы знаем, Существо, которое, будучи перенесено в этот век и помещено в центр избранного круга святых и мудрецов, которых могли собрать культура, наука и мудрость, будет иметь точно такое же возвышенное отношение превосходства к ним, как и к рыбакам, мытарям, царям, первосвященникам, знатным женщинам и ученым раввинам своего собственного времени. Мы не должны колебаться, как и они, называть Его Учителем и Господом; говорить: «К кому еще нам идти? У Тебя глаголы вечной жизни».