Они вышли на улицу, залитую утренним солнцем.
– Значит, контора, – сказал Томлин, размахивая яблоком, как указкой.
– А потом…
– Потом узнаем, что едят настоящие моряки.
Морвен покачала головой, но почему-то её прозрачные щёки казались чуть светлее обычного.
«Чёртов пекарь», – подумала она, следуя за ним. «Совсем не такой уж и дурак».
Улицы портового города оживали с каждым шагом – торговцы раскладывали товары, матросы с грохотом катили бочки, а где-то в переулке уже пели пьяные песни.
Томлин шёл, разглядывая вывески, когда внезапно наткнулся на толпу, собравшуюся вокруг глашатая.
– Слушайте все! – кричал тот, размахивая свитком. – В деревне Ячменный Утес начинается фестиваль дворфийского эля! Три дня пира! Пять сортов от лучших пивоваров!
Толпа загудела. Морвен вдруг вспыхнула ярче.
– Томлин, мы обязаны туда поехать!
– Но твой отец…
– Мой отец пропал месяц назад, – парировала Морвен, кружа вокруг него. – Ещё три дня ничего не изменят. А вот дворфийский эль…
– Который ты не сможешь попробовать, – осторожно заметил Том.
Морвен замерла. Её прозрачные брови поползли вверх.
– О, простите, ваше величество! Не знала, что призракам запрещено смотреть на веселье!
– Я не это имел в виду…
– А ещё ты можешь описать мне вкус, – её голос вдруг стал мягче. – В детстве отец так делал, когда я болела…
Томлин вздохнул, глядя на плакат, где усатый дворф обнимал бочку размером с дом.
– Ладно. Но только на один день.
– На два!
– На день с половиной, и это моё последнее слово!
Морвен улыбнулась, что выглядело как внезапная вспышка света, и дёрнула его за рукав – её пальцы на секунду стали почти осязаемыми.
– Тогда нам нужна телега!
– Телега? – Томлин поморщился. – Я думал, пешком…
– В соседнюю деревню через болота? – Морвен закатила глаза. – Ты хочешь, чтобы твои булочки заплесневели раньше времени?
Они уже поворачивали к рыночной площади, когда Томлин внезапно остановился:
– А деньги?
Морвен лукаво улыбнулась:
– У тебя же есть сыр…
Томлин схватился за сумку, но было поздно – призрак уже летел к стоянке возчиков, оставляя за собой след из смеющихся искр.
На пыльной стоянке пахло лошадьми, сеном и дальними дорогами. Последняя телега, гружёная бочками, уже была готова к отправлению – возчик, коренастый мужчина с лицом, напоминающим печёное яблоко, завязывал узлы на покрывале.
– Эй, добрый человек! – Томлин подскочил к нему, чуть не споткнувшись о колесо. – Можно с вами до Ячменного Утеса?
Извозчик даже не поднял головы:
– Мест нет. И денег у тебя, парень, тоже нет, судя по всему.
Морвен, кружа над телегой, вдруг материализовалась прямо перед его лицом. Конечно, возчик её не видел, но лошадь испуганно рванула вперёд.
– Осторожнее! – проворчал мужчина, хватая поводья.
– У нас есть это! – Томлин вытащил из сумки завёрнутый в ткань кусок сыра.
Возчик замер. Его нос задрожал.
– Это… «Король пастбищ»?
– Вы разбираетесь в сырах? – оживился Томлин.
– Я разбираюсь в настоящей еде, – поправил извозчик, уже протягивая руку. – Половина сейчас, половина – по прибытии.
Томлин вздохнул и отломил добрую треть. Мужчина тут же сунул кусок в рот, зажмурился от удовольствия и кивнул на телегу:
– Залезайте. Только громко не разговаривайте – люблю тишину в дороге.
Они устроились между бочками. Морвен «уселась» на самую высокую, свесив прозрачные ноги.
– Ну что, пекарь, – прошептала она, когда телега тронулась. – Готов описывать мне вкус эля?
