Она стояла на берегу реки, только что едва не отнявшей у неё самое дорогое, и теперь эта река казалась ей другой – не врагом, а союзником, испытавшим и благословившим её сына. Ветер, пролетавший над водой, доносил до неё запахи гор и трав, и в этих запахах была вся жизнь – прошлая и будущая, её собственная и её народа.
А где-то высоко в небе парил одинокий беркут – может быть, тот самый дух предков, что послал волчицу спасти младенца. Он чертил в небе невидимые круги, словно очерчивая границы новой судьбы, нового пути, что начинался здесь, у этой бурной реки, под этим высоким небом, среди этих вечных гор.
Есть такие мгновения в жизни народа, когда само время словно останавливается, как останавливается горный орёл в небе перед решающим броском. Такое мгновение пришло на берег бурной реки, где собрались люди каравана – воины, чьи руки привыкли к оружию, женщины, хранительницы домашнего очага, дети, в чьих глазах ещё светилось утро мира.
Они стояли молча, понимая без слов, что стали свидетелями чего-то большего, чем просто спасение младенца. В воздухе висело то особое напряжение, какое бывает перед первым громом весенней грозы, перед началом великих перемен. Даже ветер, вечный странник этих мест, казалось, затих, прислушиваясь к биению сердец людей, собравшихся на речном берегу.
Старые аксакалы с белоснежными бородами переглядывались многозначительно – так переглядываются мудрые птицы, заметившие признаки перемены погоды. В их глазах читалось понимание: они видели знак, подобный тому, что появляется на небе перед великими событиями. Женщины прижимали руки к груди, словно пытаясь сохранить в сердце память об этом дне, как сохраняют в ладонях последние капли родниковой воды в долгом пути.
Молодые джигиты стояли, выпрямив спины, будто перед ними развернулось видение будущих битв и побед. А дети… дети смотрели во все глаза, впитывая происходящее с той особой чуткостью, что дана только чистым душам, ещё помнящим язык звёзд и разговоры ветра.
Так, под высоким небом Тянь-Шаня, чьи облака были подобны белым юртам небесного народа, у берега реки, чьи воды помнили времена первых батыров, началась новая песня – песня о судьбе маленького Жылкыайдара. Река, только что грозившая отнять его жизнь, теперь журчала колыбельную, словно давая своё благословение. Горы, молчаливые стражи времени, придвинулись ближе, готовые стать свидетелями начала новой истории.
Это была не просто история одного человека или одного рода – это была история, подобная горному потоку, что начинается с маленького родника, а потом превращается в могучую реку, питающую целые долины. История мальчика, спасённого волчицей, вскормленного её молоком, благословлённого самими духами предков.
В этот момент никто ещё не знал, что этому ребёнку суждено стать отцом человека, чьё имя будут произносить с благоговением от берегов Иссык-Куля до самых дальних кочевий – великого Тилекмат аке, мудреца среди мудрецов, чей голос будет звучать в советах старейшин как голос самой справедливости, чьи решения будут подобны целебному бальзаму на раны народных раздоров.
Никто не знал, что именно здесь, на этом берегу, среди этих людей, начинается путь, который приведёт к рождению первого дипломата кыргызского народа – человека, что станет мостом между прошлым и будущим, между традицией и переменами, между разными народами и верованиями.
