А горы молчали, храня свои вечные тайны. Может быть, они уже видели этот путь – долгий путь от спасённого младенца до мудрого старца, от маленького аила до больших дел, что изменят судьбу целого народа. Может быть, они уже слышали песни, которые будут петь акыны о роде Жылкыайдара, о подвигах его сына, о мудрости, что придёт с этой кровью в мир людей.
И только ветер, этот вечный сказитель, уже начал свою новую песню – песню о мальчике, что родился под счастливой звездой, что был спасён волчицей, что стал сыном великого бия, что положил начало новой ветви в древе народной судьбы. Эту песню подхватят потом акыны, её будут петь у вечерних костров, её будут передавать из уст в уста, от отца к сыну, пока стоят эти горы и текут эти реки, пока жив народ, хранящий память о своих героях и мудрецах.
Глава 2: Наследие волчицы
Караван Бирназар бия медленно продвигался по древней земле кыргызов, оставляя за собой длинный шлейф пыли, что серебрилась в лучах утреннего солнца. Копыта лошадей и мягкие ступни верблюдов месили каменистую землю, унося путников всё дальше в края, где небо встречается с землёй, а легенды оживают среди вековых гор.
И вот наконец перед путниками открылось величественное зрелище: древнее море – священный Иссык-Куль, обрамлённый снежными вершинами, раскинулся до самого горизонта, где небо сливалось с водой в единой синеве. Волны, лёгкие и прозрачные у берега, становились темнее вдали, приобретая глубокий сапфировый оттенок. Горы Ала-Тоо, подобно верным стражам, обступали озеро со всех сторон, их заснеженные пики искрились в лучах полуденного солнца.
Бирназар бий натянул поводья, останавливая своего могучего жеребца. Ветер, прилетевший с озера, играл его седой бородой и развевал гриву коня. В этот момент старый бий казался высеченным из камня – такой же древний и незыблемый, как эти горы.
"Смотрите, дети мои!" – голос Бирназар бия звучал торжественно и глубоко. "Вот оно, священное море кыргызов. Каждая его волна помнит топот копыт наших предков, каждый камень на берегу хранит их следы. В его глубинах покоятся тайны веков, а эти вечные горы Ала-Тоо стоят несокрушимой стеной, оберегая наш народ от врагов. Здесь, у этих вод, решались судьбы народов, здесь наши деды и прадеды находили силу и мудрость для великих свершений."
Айжаркын, прижимая к груди маленького Жылкыайдара, с восхищением смотрела на синеву озера, сливающуюся с небом на горизонте. Она чувствовала, что этот край станет её новым домом, и в её сердце зародилась надежда на лучшее будущее для её сына.
Продолжая свой путь вдоль берега священного озера, караван приблизился к урочищу Жети-Огуз. Вдали, словно стражи времён, вырастали из земли семь могучих скал, окрашенных природой в цвет запёкшейся крови. Они безмолвно взирали на путников своими каменными ликами, храня в себе древнюю легенду о семи быках.
Старики рассказывали, что в незапамятные времена, когда горы были молоды и помнили прикосновение первых лучей солнца, в краю снежных вершин и бурных рек жили два хана. Как две могучие вершины возвышались они над своими народами, но разными были их сердца, как разными бывают весна и зима.
Один хан, чье имя давно стерлось из памяти людской, словно след птицы на песке, жил с молодой женой. Красота её была подобна первому цветку эдельвейса на скалистом склоне – такая же хрупкая и редкостная. И другой хан, чья душа была черна, как бездонные горные пропасти, возжелал эту красоту для себя.
