Но когда на улице появились старик Хендрикс со своей супругой, разгуливающие под ручку… И дело даже не в том, что у Хендрикса была последняя стадия рака, и вот уже несколько дней он не вставал с постели… История знает случаи чудесного исцеления. Но чтобы вот так – под ручку со своей женой! Таких чудес не бывает. Супруги Хендриксы ненавидели друг друга самой глубокой и искренней ненавистью, которая только возможна между людьми вот уже более десяти лет. Поговаривали даже, что это она наколдовала ему рак, за что была проклята им самыми страшными проклятиями. И после всего этого они прогуливаются под ручку! Такое могло быть только делом нечистого, но, с другой стороны, Нечистый не мог отравить прихожан, ибо храм Господень есть недоступная для него территория. И было ли это отравлением? Или это чудо? Благодать Божья? Кто же откажется пару дней почесаться, чтобы в результате избавиться от всех болезней и обрести мир и благодать?! Так рассуждали люди. Все разговоры теперь только и были, что о загадочной болезни.
– Да я своими глазами видела, вот тебе истинный крест! – говорила тетушка Ася своей соседке.
– Не может быть!
– Богом клянусь! Я сама ни за что не поверила бы, если бы не видела всё вот этими глазами. Идут, под ручку, Шера с Машерой. Он бодрый, порозовевший, помнишь же, каким был, она ласковая, заботливая, тьфу! Травить же его пыталась. Весь остров об этом знает. Да у него рыло тоже в пушку, поэтому полицию и не вызвал.
– Дева Мария! – перекрестилась соседка.
– Все разное говорят. Одни говорят, что от лукавого, другие возражают, что не мог лукавый через церковь.
– Тогда – это дело рук правительства. Помяни мое слово. Эти ни бога, ни чёрта не боятся, Христа на них нет.
Ещё больше настораживало, что переболевшие стали какими-то… другими. Они не походили на самих себя.
Наш столик в заведении Эдди превратился в штаб кухонного сопротивления. Мы понятия не имели, с чем имеем дело. Факты, как мы их ни раскладывали, продолжали оставаться рядом событий, попросту не укладывающихся в голове. Мы не были в состоянии оценить происходящее даже с банальной позиции «хорошо или плохо». Почему же мы воспринимали всё происходящее, как некий зловещий знак? Что это было? Предчувствие, бунтарский дух или простой страх перед всем новым и непонятным?
– Итак, – рассуждал Полковник, ставший автоматически лидером движения сопротивления, – некто приезжает на остров и заражает всех неизвестной инфекцией. Но зачем? С какой целью он это делает? Сначала грипп, затем понос, затем какая-то детская болезнь, а в результате вообще какие-то библейские чтения. Мир, дружба, жвачка и прочая хренотень. Лично я ничего не понимаю.
– А вы с этим дядей Сэмом не беседовали? – спросил Эдди.
– Он исчез. Испарился, что, уверяю вас, не составило для него большого труда. Я тут навел кое-какие справки. Дядя Сэм – фигура ещё та. Джеймс Бонд. Работал над жутко засекреченным космическим проектом. Что-то там у них не заладилось, и проект свернули вместе со всеми участниками. Дядя Сэм, пожалуй, единственный, кому удалось выжить.
Ай да Полковник! Когда? Когда он всё успевает? В участке почти не появляется, спит до обеда. Вечера проводит с нами. Однако на острове тишина и порядок, хотя никто, конечно, не пытался поставить это в заслугу Полковнику. А зря. Его видимое бездействие было особой формой владения ситуацией. Вот и сейчас, практически не выходя из бара, он сумел заполучить сведения…
