– Амбрэла! – поэтично повторила мама с сильным русским «р», отведя руку в сторону, как на сцене. – Какой же красивый язык! А теперь скажи слово «помни». Опять забыла!
– Remember.
– Рэмэмбэ, – мама была в восторге, копируя дочь. – Ты настоящая англичанка! Каким еще ветеринаром ты хочешь быть? Отправят в глухую деревню, и будешь кирзовыми сапогами навоз месить или с буренками в коровнике обниматься. Ты вон какая модная, про туфельки на каблучке придется забыть.
– Да что тебе от меня надо?
– Ничего, о будущем твоем забочусь! Вечно ты с этими животными, – посетовала мама, – тебе позволь, ты в доме зверинец откроешь. В шесть лет ты попросила лошадь и чтобы она жила в ванной, а мы все ездили купаться к бабушке. В восемь лет ты устроила конуру для бездомных собак в подъезде под лестницей, помнишь? Вымела весь мусор, и постелила на пыльный цемент одеяло, которое унесла из дома.
– Это я от тебя, между прочим, взяла. Ты ведь тоже любишь кошек и собак. Кто вчера последнюю колбасу бездомному псу отдал?
Елизавета Васильевна соображала, как отразить железный аргумент. Она действительно вчера вышла из дома и увидела бродячую серую дворнягу с милой мордой и голодными глазами. «Жди, жди тут! Сейчас что-нибудь принесу», – шепнула она насторожившейся жучке и вернулась на лифте домой. Саша подумала, что мама что-то забыла, а та торопила рукой:
– Саша, отрежь там колбасы кусок. Голодной собаке дам. Она меня у подъезда ждет.
А потом, то ли в шутку, то ли всерьез, добавила:
– Может, Бог меня потом в рай возьмет, потому что я бездомным животным и слабым помогаю.
– Бога нет, мам, – засмеявшись, заученно возразила Саша, и у нее проскользнула мысль, что мама считает себя в чем-то виноватой.
– На все у тебя ответ есть, подумаешь, кусок колбасы. Она все равно как подошва была, – мама засмеялась. – А ушастый ежик из зоологического кружка жил? Таскала оттуда живность погостить? Он сбежал под пол и вернулся с обкусанным ухом. А потом и вовсе пропал. И ворона дома оттуда же. Ну, а как ты меня напугала безногой ящерицей! Я чуть не умерла. Думала, змея!
Елизавета Васильевна говорила правду. Саша действительно очень любила животных, находила божьих тварей повсюду и тащила домой.
Когда была помладше, много времени проводила у мамы на работе. Садик располагался на втором этаже старого здания. Окна выходили на крышу широкой пристройки, в которой разместился большой продуктовый магазин.
Однажды открыв окно, Саша очутилась на крыше этого магазина. С верхних этажей за годы чего только не набросали вниз. Но главное, там жили стаи голубей. Саша кормила их каждый день хлебом и крупой, которую покупала на выпрошенные у мамы монетки. С каждым днем птиц становилось все больше, что безмерно радовало девочку. Они были все разные, не похожие друг на друга, и Саша давала своим новым друзьям имена. Если мама раскошеливалась на рубль или два, Саша покупала не только птичью еду, но и такие деликатесы семидесятых, как кусочек языковой колбасы или фигурки животных из, как было написано на ценнике, чистого иностранного шоколада.
Вскоре голуби, уже не боясь, подходили совсем близко и даже ели с руки. Директор магазина пожаловался заведующей на шум с крыши и тучи птиц, которые кружили над головами входящих и выходящих покупателей. «Хорошо, что коровы не летают», – подняв глаза к небу, пошутил он напоследок. Сашина голубиная дрессура была разоблачена.
