Калитка чуть покачивалась, хотя ветра не было. Её старые петли поскрипывали, создавая тот самый звук, который они услышали.
– Это выход к реке, – пояснил Игорь. – Я часто сбегал купаться через эту калитку.
Ванечка осторожно приблизился и коснулся выцветшего дерева. В тот же миг калитка распахнулась, словно её толкнула невидимая рука, открывая узкую тропинку, теряющуюся в высокой траве.
– Ого! – Ванечка отпрыгнул. – Она сама открылась!
– Просто петли старые, – Игорек старался говорить уверенно, но его голос дрогнул. – Наверное, замок проржавел… Давай посмотрим, куда ведёт тропинка?
Они сделали несколько шагов за калитку. Тропинка вилась между высокими травами, спускаясь к реке Серебрянке, которая поблёскивала в лучах послеполуденного солнца. Но вдруг Ванечка заметил на земле странные следы – слишком большие для собаки или лисы, но и не похожие на следы лося, которого они видели утром. Отпечатки копыт были изящными, почти невесомыми, и что самое странное – в самых глубоких из них будто поблёскивали серебряные искорки.
– Игорь, смотри! – Ванечка опустился на колени перед одним из следов. – Что это за животное?
Игорек побледнел:
– Понятия не имею. Наверное, кто-то из деревни коз пас… Ванька, пойдём обратно, бабушка нас потеряет.
Он явно нервничал, и это только усилило любопытство Вани. Но не успел он что-то спросить, как раздался голос бабушки:
– Ау! Где вы, мои исследователи? Полдник стынет!
Калитка, которую они оставили открытой, теперь была плотно закрыта. И если бы не серебристые следы под ногами, можно было бы подумать, что им всё привиделось.
Глава 4. Вечерняя история
Вечер опустился на Сосновку, окрашивая небо в нежно-розовые и лиловые тона. После насыщенного дня и ужина, приготовленного бабушкой (молодая картошка с укропом, свежие огурцы и домашний творог со сметаной), мальчики поднялись в свою комнату на втором этаже. Круглое окно-иллюминатор выходило на реку, и сквозь него было видно, как последние лучи солнца скользят по воде, превращая её в расплавленное серебро.
Ванечка не мог перестать думать о странных следах у калитки и о серебристых соснах, обрамляющих деревню. Когда Мария Петровна поднялась к ним с керосиновой лампой, "для уюта", как она сказала, Ванечка уже приготовил десяток вопросов. Но Игорек предупреждающе пихнул его локтем, словно говоря: "Не спугни бабушкину историю".
Мария Петровна присела на старый деревянный стул между кроватями. Керосиновая лампа создавала вокруг неё загадочный ореол, а на стенах плясали причудливые тени.
– Устроились? – спросила она, поправляя Игорьку одеяло по старой привычке. – Тогда слушайте. История эта очень древняя, её ещё моей прабабушке рассказывала её бабушка…
Бабушка помолчала, словно собираясь с мыслями. За окном ухнула сова, будто подавая сигнал к началу повествования.
– В те времена, когда здесь ещё не было никакой деревни, – начала Мария Петровна нараспев, – стоял на этом месте дремучий лес. Да не простой лес, а заповедный, заговорённый. Говорят, сами духи природы его охраняли…
– А какие духи? – не удержался Ванечка.
Игорек закатил глаза, но бабушка улыбнулась:
– Терпение, молодой человек. До всего дойдём.
Она продолжила:
– В том лесу росли сосны особенные. Не простые, а серебряные. Когда луна полная всходила, их стволы начинали светиться тихим серебристым светом, словно сама природа зажигала свои фонари.
Ванечка и Игорек переглянулись. Серебряные сосны – точно такие, какие они видели с холма!
