За окном в тёплом воздухе цвели яблони. Они часто цветут на девятое мая.
Егор Александрович в этот раз устроился очень хорошо. Он сопровождал цистерны с осетинским спиртом, поступавшие на местный ликёро-водочный завод. На цистернах была страшная надпись "Метанол-яд!", они были оранжевого цвета и, конечно, перевозили топливо для местной базы гоночных катеров и материалы для местного завода пластических масс. И содержимое каждой третьей цистерны действительно соответствовало надписи на борту. Бывало, что Петрищеву и самому приходилось рулить, бывало, что он ехал рядом с одним из шофёров, посверкивая золотым зубом, выглядывающим из недоброй улыбки… Жизнь стала налаживаться. Как-то он даже дал "на мелкие расходы" Людмиле Николаевне две её месячные заработные платы, после того как она и Павлик съездили с ним пообедать в местный семейный ресторан для солидных… и свозил их на водные гонки. Предварительно они зашли в магазин детской одежды, и Егор Александрович одел и обул Павлика во всё новое. Людмила Николаевна была потрясена до глубины души: это случилось впервые за всё их совместное, вблизи друг друга существование. Но Егор Александрович Петрищев вовсе не был жадным человеком. Просто ему вечно не хватало денег.
Семейные отношения Петрищевых не возобновились. Стоило Егору Александровичу взять Людмилу Николаевну под руку, как всё её тело вытягивалось в струну, и она слегка прикусывала губу, чтобы не дёрнуться. И в их квартире снова стали появляться женщины, презрительно поглядывавшие на Людмилу Николаевну и жалевшие Егора Александровича и Павлика.
Семья Сидоренко вернулась из Турции. Наступил август, и там стало жарко. Они ходили по городу, загорелые; Нина Алексеевна очень похорошела и слегка поправилась; Настя, как и боялся Юрий Васильевич, стала время от времени говорить колкости… Его самого наконец назначили финансовым директором.
В августе им опять удалось встретиться с Петрищевой… они занимались сексом и не разговаривали о семейных проблемах.
В сентябре Павлик пошёл в школу в подготовительный класс. Ему исполнилось шесть лет. Людмила Николаевна старалась помочь ему научиться читать и писать… и в результате стала больше читать сама, найдя в этом неожиданное удовольствие.
Сезонное августовско-сентябрьское обострение борьбы с незаконным оборотом спирта привело к сокращению доходов и поездок Петрищева… он часто сидел дома, заскучал и запил.
Юрий Васильевич, работая финансовым директором, начал по-другому рассматривать денежные потоки… и увидел возможности диверсификации бизнеса хозяев комбината. Он готовил доклад, который должен был бы произвести на них сильное впечатление, не виделся с Людмилой Николаевной больше месяца, поэтому узнал, что Егор Александрович Петрищев умер, отравившись метиловым спиртом, только на ноябрьские праздники, месяц спустя после похорон.
На комбинате живо обсуждали проблему: был ли это несчастный случай, или Людмила Николаевна отравила своего мужа. Как оказалось, было возбуждено уголовное дело, с Петрищевой взяли подписку о невыезде. Мнения сослуживцев разделились неожиданным образом: женский персонал, знавший некоторые подробности личной жизни Людмилы Николаевны, был убеждён, что отравила именно она… и правильно сделала. Мужчины сомневались, но те из них, которые соглашались с женщинами, считали, что Петрищеву надо гнать с комбината поганой метлой: не дело отравителю работать в пищевой промышленности. В общественном мнении перевешивала версия о том, что Людмила Николаевна – убийца, но все дружно согласились выделить общественного защитника, писали в суд хорошие характеристики, а женщины из бригады Петрищевой проявили инициативу и собрали деньги на адвоката… как ни странно, все были едины в желании того, чтобы преступница не понесла заслуженного по закону наказания.
