– Что это ты, в Аида решил поиграть?[5] – сухо спросила я.
Джеймсон оперся на локти. В лучах солнца его каштановые волосы казались почти золотыми.
– Ладно тебе, Персефона! Какой вред от нескольких зернышек?
Я не сдержала улыбки. Джеймсон Хоторн – это соблазн во плоти, тут не поспоришь, но в тот миг сама загадка соблазняла меня куда больше.
Как и игра.
Наша игра.
Я вставила ключ в замок шкатулки и повернула. Железная коробочка вдруг пришла в движение и стала вытягиваться и сплющиваться, пока наконец не превратилась в плоский черный квадрат. Не шкатулка, а шедевр инженерной мысли!
На том участке, который когда-то был дном шкатулки, было вырезано имя: JOEL.
А под ним лежало два предмета. Первый – маленький стеклянный пузырек с мутной белой жидкостью и биркой, на которой значилось: HN>4O.
Я подняла взгляд на Джеймсона, а потом посмотрела на второй предмет и потянулась за ним, отложив пузырек в сторонку. Это был небольшой картонный куб с крохотной металлической ручкой сбоку. Я зажала ее между большим и средним пальцами и осторожно повернула.
Заиграла короткая мелодия – я насчитала четыре ноты. Четыре… Я отпустила ручку, а потом снова стала ее крутить. Повторилась та же комбинация звуков. Вот только песня была незнакомая.
Мелодия из четырех нот. Пузырек с каким-то составом. Имя.
– Ты точно не голодная, Наследница? – спросил Джеймсон.
Ничего не ответив, я схватила несколько кусков сыра. Потом немного шоколада. И горсть граната. С прошлой подсказкой оказалось легко разобраться, но эта больше напоминала первую, а до полуночи осталось всего восемь часов. Пора подкрепиться.
А еще – взглянуть на полную картину.
Через несколько минут я подготовила себе на покрывале что-то вроде рабочей зоны: разложила рядом с плоской шкатулкой и ее содержимым то, что получила в самом начале игры. Нож я уже использовала. Ключ – тоже.
Мне вспомнилась реакция Джеймсона на мое предположение, что предмета будет только два. «Я этого не говорил». Ну конечно! Еще один фокус!
Мой арсенал ведь и впрямь не ограничивался ножом и ключом.
Открытка! Если Джеймсон планировал эту игру не один день, а дольше, наверняка отправил ее мне не просто так! Я достала ее из заднего кармана и положила на покрывало рядом с другими предметами.
Ключ. Нож. Открытка. И… Я напрягла память и ругнулась.
– Ультрафиолетовый фонарик! – Его я с собой не взяла.
– К твоему сведению, я очень щедрый, Наследница, – сообщил Джеймсон. У него в руке поблескивал тот самый фонарик. Джеймсон небрежно им поигрывал.
Я выхватила фонарик у него из пальцев.
– Итак, четыре предмета, – резюмировала я вслух. – Нож. Ключ. Открытка. Ультрафиолетовый фонарик. Нож и ключ уже использованы.
Я включила фонарик и направила его на пузырек с жидкостью. Луч преломился и расползся по всему черному квадрату, который когда-то был шкатулкой. Ничего примечательного. Тогда я взяла открытку и посветила на нее. Снова пустой номер. Я призадумалась.
Мне вспомнился разговор на крыше дворца, над садами… Джеймсон ведь не отрицал, что подписал открытку невидимыми чернилами. Он выбрал слово «может».
Может, он передумал использовать невидимые чернила, потому что уже проворачивал такой трюк.
«А может, и нет», – подумала я и, отложив фонарик, открыла пузырек и вылила немного белой жидкости на краешек своей футболки. Но, когда собиралась уже протереть влажной тканью открытку, Джеймсон меня остановил:
