Иисус и Самарянка. Путь к колодцу, где ждёт Бог - страница 6

верят по слову женщины,

да ещё такой —

о которой, возможно, они шептались за спиной,

которую обходили взглядом,

которая приходила за водой одна – чтобы не слышать их слов.

А теперь – она говорит, а они слушают.

И верят.

Это не просто социальный переворот.

Это – переворот Завета.

Потому что здесь вера рождается не от Писания,

не от чудес,

не от закона,

а от чистоты сердца,

которое встретилось с Истиной.

И это сердце —

в теле женщины,

в устах женщины,

в слове женщины.

Когда ученики вернулись и увидели Его, беседующего с женщиной,

они удивились, но не осмелились спросить – ни её, ни Его.

А она – уже ушла.

Ушла не в тишину – а в действие.

В слово. В народ. В миссию.

И вот что происходит дальше:

«Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь.

А Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете» (Ин. 4:31–32).

Это из тех фраз Христа, которые сдвигают реальность.

Он, уставший, голодный, один – должен бы захотеть есть.

Но вместо пищи – у Него пламя.

Он сыт – не хлебом,

а тем, что произошло в сердце женщины.

«Пища Моя есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин. 4:34).

Какое дело?

Фотина – и есть это дело.

Её вера.

Её свидетельство.

Её дерзновение.

Её огонь, переданный другим.

Она – первый сноп жатвы.

И потому Христос говорит ученикам:

«Возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве» (Ин. 4:35).

А в это время, пока они едят и слушают,

«из города вышли Самаряне и пошли к Нему» (Ин. 4:30)

Это и есть жатва.

Не иудеи, не ученики, не фарисеи —

а Самаряне, приведённые словом женщины.

Христос вкушает Пищу,

которая не с полей —

а из душ, открывшихся вере.

Фотина приводит народ.