Имплантат - страница 4



В предоперационной царила та же безупречная стерильность. Ее попросили переодеться в больничный комплект из невесомого серебристого материала, который не напоминал ни хлопок, ни ткань. Он прилипал к коже, дыша, но не давая тепла. Затем пришел юрист «Кроноса». Женщина с лицом, лишенным возраста и выражения, как полированный камень.

«Доктор Воронова. Перед процедурой необходимо окончательно урегулировать юридические формальности.» Она протянула Алисе планшет. На экране – документ под грозным заголовком: «ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ О НЕРАЗГЛАШЕНИИ И ПРИНЯТИИ РИСКОВ (УСИЛЕННАЯ РЕДАКЦИЯ)».

Текст был еще мельче, еще сложнее, чем кредитный договор. Алиса, врач с острым аналитическим умом, с трудом продиралась сквозь юридические дебри. Суть сводилась к немыслимому:

Полное молчание: Никакой информации о «Прометее», процедуре, побочных эффектах, даже о самом факте участия в программе – никому и никогда. Под страхом астрономических штрафов и уголовного преследования.

Всеобъемлющий отказ от претензий: «Кронос» не несет ответственности ни за что. Ни за неудачную имплантацию, ни за физические или психические повреждения (включая, но не ограничиваясь, «изменения личности, когнитивные дисфункции, эмоциональную лабильность или апатию, потерю памяти, физическую зависимость, необратимые неврологические повреждения»), ни за летальный исход. Все риски пациент принимает добровольно и осознанно.

Пожизненный мониторинг и доступ: «Кронос» получал право на постоянный удаленный мониторинг состояния импланта и, косвенно, ее жизненных показателей. И право на «техническое вмешательство» в случае «нестабильности системы».

«„Эмоциональная лабильность или апатия“? „Изменения личности“? – Алиса подняла глаза на юриста. – Это… стандартные риски? Есть ли какие-то конкретные данные о долгосрочных эффектах? Клинические исследования?»

Каменное лицо юриста не дрогнуло. «Доктор Воронова, „Прометей“ – технология эксклюзивная и революционная. Долгосрочные данные находятся в стадии накопления в рамках закрытой программы. Пункты о рисках являются юридической формальностью, охватывающей все теоретические возможности. Фокус „Кроноса“ – на вашей абсолютной безопасности и стабильности.» Ее голос был монотонным, как диктофон. «Ваша подпись требуется здесь, здесь и здесь.»

Теоретические возможности? Алиса посмотрела на список. Потеря памяти. Изменение личности. Летальный исход. Это звучало не как формальность, а как зловещее пророчество. Но отступать было поздно. Контракт подписан, кредит оформлен, путь назад отрезан долговой скалой. Она поставила подписи. Каждая – маленькая капитуляция.

Ее провели в «зону знакомства» – просторную лабораторию, залитую холодным светом. Там ее встретила команда разработчиков «Прометея». Ожидая увидеть фанатиков науки, одержимых прорывом, Алиса была шокирована.

Они были… функциональны. Как идеально откалиброванные инструменты. Трое мужчин, двое женщин, в безупречных лабкотах с логотипом «Кронос». Ни тени волнения, гордости или даже простого человеческого любопытства в глазах. Только сосредоточенная, холодная эффективность. Они представились кодовыми именами: «Технолог-1», «Нейроинтегратор-3», «Системный Аналитик-Альфа». Ни настоящих имен, ни личных историй.

«Доктор Воронова, – начала Технолог-1, ее голос был лишен интонаций, как синтезатор речи. – Ваша процедура запланирована с точностью до микросекунды. Мы проведем финальный предоперационный брифинг и калибровку сканеров.»