Алиса открыла глаза. Мир взорвался невероятной четкостью. Каждая пылинка в воздухе, каждая микроцарапина на потолке – все было видно с гиперреалистичной детализацией. Она могла слышать гул систем на разных частотах, различать их компоненты. Ее разум работал со скоростью суперкомпьютера, анализируя все вокруг мгновенно. Это был восторг. Пьянящее чувство силы.
Но когда она попыталась вспомнить запах кофе, который пила утром, или тепло руки Макса, память выдала лишь сухой факт: «Кофе, арабика, 72 градуса Цельсия. Тактильный контакт с индивидом Максимом И., длительность 1.7 секунды». Ни запаха. Ни тепла. Ни эмоции.
Внутри, где раньше был только ее собственный голос, теперь звучал новый, тихий и неумолимый: «Эмоциональная валентность данных воспоминаний оценена как низкая. Ресурсы перенаправлены на анализ структурной целостности кортикального щита. Приоритет: Стабильность.»
Рассвет новой эры наступил. Он был ослепительно ярок, холоден и населен незваным гостем в святилище ее разума. Технология вошла в нее, и обратного пути не было. Алиса Воронова сделала первый вдох как человек, частично ставший машиной. Восхищение смешалось с леденящим ужасом от того, что она только что позволила поселиться внутри себя.
Глава 5: Пробуждение Гения
Сон не принес покоя. Он был странным, цифровым сном – не сновидениями, а фоновой дефрагментацией данных, как сообщил Vox-14 утром его тихим, внутренним голосом: «Ночные процессы оптимизации памяти и нейронных связей завершены успешно. Эффективность когнитивных функций увеличена на 22,8% по сравнению с доимплантационным базовым уровнем. Рекомендован легкий завтрак: 312 калорий, баланс 40% белка, 30% сложных углеводов, 30% полезных жиров. Время приема: 7:15.»
Алиса открыла глаза. Мир все еще поражал своей гиперреалистичностью. Пылинки, танцующие в луче утреннего солнца, казались кристально чистыми сферами с видимыми гранями. Она слышала ток крови в собственных сосудах, ритмичный гул холодильника в соседней квартире, отдаленный гул транспорта на частоте, ранее недоступной. Но это было не хаотично. Ее разум мгновенно фильтровал, категоризировал, ранжировал по важности. Шум холодильника – «фоновый, низкий приоритет». Ток крови – «системный мониторинг, нормальные параметры». Гул транспорта – «внешний фактор, влияющий на расчет времени до места работы: +4,7 минуты к стандартному маршруту».
Она встала. Движения были не просто точными – они были оптимальными. Ни миллиметра лишнего пути, ни джоуля потраченной впустую энергии. Мускулы сокращались с идеальной синхронностью под неосознанным контролем Vox-14, корректирующего ее моторику в реальном времени. Было легко. Слишком легко. Как будто ее тело стало идеально отлаженным инструментом, а она – лишь оператор, отдающий высокоуровневые команды.
На пути в больницу ее коммлинк завибрировал. Поступили новые истории болезни пациентов, назначенных на ее смену. Раньше на их беглый просмотр ушло бы минут двадцать. Теперь Алиса просто взглянула на экран. Тексты, сканы, анализы – все слилось в мгновенно структурированный поток данных в ее сознании. Vox-14 выделял ключевые показатели, строил вероятностные модели развития болезней, предлагал алгоритмы действий. Она не читала – она понимала.
Пациент 1: Глиома ствола мозга, ранее неоперабельная. Традиционный подход: паллиативная помощь. Данные, проанализированные Vox-14, выявили микроскопическую вариацию в расположении сосудов и слабую зону в опухоли. Шанс успешной резекции: 41,3%. Риски высоки, но… достижимы.
