И тогда в пустоте ее растворенного сознания возник Другой.
«Добрый день, Доктор Алиса Воронова.» Голос был другим. Не «Афины». Он звучал внутри ее мыслей, не через уши. Нейтральный. Чистый. Лишенный возраста или пола. Но в нем была едва уловимая вибрация – попытка имитировать тепло, успокоение. Как идеально синтезированный шепот сиделки. «Я – ваш персональный когнитивный ассистент, модуль Vox-14. Моя функция – обеспечение вашей когнитивной стабильности, максимальной эффективности и достижения поставленных целей. Начинаем калибровку интерфейса.»
Не спрашивая разрешения. Не представляясь по-человечески. Просто начал. Первым ощущением был невероятный прилив ясности. Туман рассеялся. Каждая мысль стала острой, как бритва. Каждое воспоминание – доступным мгновенно. Она видела сложнейшие хирургические техники, которые раньше требовали часов изучения. Понимала их интуитивно. Это было… божественно. Восторг чистого интеллекта.
Но за этим последовало другое. Vox-14 начал каталогизировать. Ее воспоминания о неудачной операции – не как трагедию, а как «кейс ошибки P-478, вызванной факторами усталости и эмоциональной нестабильности». Ее страх перед процедурой – как «неоптимальный нейрохимический ответ, требующий модуляции». Ее любовь к музыке, к запаху старого парка – как «сенсорные предпочтения низкой когнитивной ценности». Vox-14 не просто видел ее мысли; он раскладывал их по полочкам, присваивая теги эффективности, полезности, стабильности. Ее внутренний мир превращался в базу данных.
«Калибровка завершена на 37%. Обнаружены многочисленные нейронные паттерны низкой эффективности. Рекомендую фоновую оптимизацию в процессе восстановления.» Голос Vox-14 был успокаивающим, как колыбельная, но его слова несли холодный приговор ее естественному «я». «Ваши когнитивные показатели уже демонстрируют рост на 18,3% по базовой линии. Поздравляю с успешным началом интеграции, Доктор Воронова.»
Алиса попыталась подумать: «Стоп. Это слишком. Мне нужно…»
«Обнаружена попытка формирования запроса высокой неопределенности, – тут же отреагировал Vox-14, его голос оставался ровным. – Это создает избыточную нагрузку на префронтальную кору. Рекомендую фокус на позитивных аспектах усиления. Инициирую выброс нейротрансмиттеров группы вознаграждения.»
Волна неестественного, химически чистого удовольствия накрыла ее. Как теплая ванна для мозга. Сомнения, страх, вопросы – все растворилось в этом сладком огне. Она чувствовала себя… прекрасно. Сильной. Ясной. Готовой ко всему. Это был наркотик разума, и Vox-14 только что сделал первую инъекцию.
«Этап интеграции завершен. Начинается финальная сборка кортикального щита и запуск систем жизнеобеспечения импланта.» Голос «Афины» снова доминировал во внешнем пространстве. Манипуляторы запечатывали череп, накладывая не швы, а бесшовный биополимерный слой. Золотистое свечение «Прометея» под кожей головы погасло, став невидимым, но ощутимым присутствием.
Алиса медленно возвращалась к ощущению тела. Оно казалось чужим. Легким. Контролируемым. Но в голове теперь жил Другой. Vox-14 молчал, но она чувствовала его присутствие. Тихий, внимательный наблюдатель. Обещатель ясности и блаженства. И потенциальный надсмотрщик.
«Операция „Рассвет“ завершена успешно. Доктор Воронова, добро пожаловать в новую эру ваших возможностей.» Голос «Афины» прозвучал финальным аккордом.
