Благодаря
моей любви к аудиоспектаклям, образы возникали в голове моментально, как только
я слышала чей-то голос. Я часто угадывала, как выглядит человек, даже его
походку и такие мелочи, как поворот головы, если слышала его диалог с кем-то
больше пяти минут. Это тоже было моим развлечением, особенно в коридорах
больницы, пока ждала приема врача. Двери в этих кабинетах очень тонкие.
— Мое
питье помогает ей спать? – уточнил лекарь.
— Да,
она спит по три, а иногда даже четыре часа, - тихо ответила служанка.
— Вот и
хорошо. Вот и хорошо, - пробубнил доктор.
— Что
еще можно сделать? – «Тихонов» был настойчив.
— Лорд,
идем в зал, не будем Ее Величеству мешать спать, - шаркающие, но быстрые шаги
лекаря подтвердили мою догадку о его расторопности.
— Да,
только… - начал было спорить «Тихонов» которого назвали лордом, и я поняла, что
это может быть хозяин замка. Тот самый коварный покупатель детей, которых
называл нежитью.
— Прошу
вас, выйдемте. Мне нужно на воздух, - уже из зала прогнусавил старик.
Шаги
лорда тоже удалились, а я поторопилась в комнату и бухнулась на кровать. В этот
момент в малюсенькую, буквально два на два метра, каморку вошла служанка.
— Идите
в покои. Если Ее Величество проснется и не увидит сына, нам не поздоровится, -
строго сказала девушка и дождалась, чтобы мы прошли к больной.
Мы
снова остались одни. Я прекрасно понимала, что хотел сказать доктор. Что
Королева не жилец. Но он не хотел говорить это при ней и слугах.
Мне
было жаль молодую мать. Я даже представить не могла, как она страдала из-за
разлуки с сыном. Если всмотреться в ее лицо и учесть тяжелую болезнь, думаю,
она могла оказаться даже младше меня. Лекарь давал ей или опий, или что-то
похожее на него. Я вспоминала, чем могли пользоваться в это дикое время, и на
ум ничего не пришло.
Уложив
ребенка в кроватку, я заметила, что из-под королевской кровати торчит кушетка.
Видимо, это служанка выкатила ее для меня. Слуги, как собаки, спали в ногах
своих хозяев.
В
ожидании завтрашнего утра я даже и не думала о лишениях. Так я жила всегда: с
надеждой на завтрашний день. Заснула, как только голова коснулась подушки.
Просыпалась ночью два раза, когда кряхтел принц. Кормила, меняла пеленки, коих
было предостаточно, и ложилась спать снова. Огромное желание уложить младенца
рядом я отмела сразу. За это могли и голову к чертям отрубить. Кто их знает,
что тут можно, а что нет.
Утром,
к обеду и к вечеру тяжелые и пыльные портьеры так и не открыли. Полумрак в
комнате велела сохранить служанка. Но я нашла выход и, когда Королева после
очередной дозы снотворного ушла в беспокойный сон, взяла малыша и пристроилась
с ним за портьерой. Небольшой подоконник вполне вмещал меня, если сесть спиной
к окну. Но сначала я не могла налюбоваться видами, открывающимися с этой
высоты. Да, двор несколько портил общую картину. Но освободившиеся от снега
пригорки за стеной, вьющуюся лентой грязную дорогу и лес я видела прекрасно.
Принц
спал на моих руках, щурясь от яркого солнца. Я села на подоконник и повернулась
так, чтобы солнце попадало только на его белоснежный лоб.
— Вот
видишь, как бывает, принц… недавно меня хотели скормить свиньям, а теперь я
держу на руках наследника престола, - прошептала я ему. - И возможно, когда ты
вырастешь, то будешь помнить свою кормилицу. Как бы я хотела, чтобы мой мальчик
нашелся и вы могли вместе расти. Я смогла бы вам рассказать, чего делать
нельзя, почему нужно быть добрыми. Ты был бы самым лучшим королем на земле.
