Упоминание о железе родило кошмарное видение. Евнух узрел низкий, с овальными сводами подвал, в котором орудует палач. Ему до жути четко представился раскаленный железный прут, каким палач проткнет его пупок.
Мысль, обжегшись на ужасе, родила иной, более подходящий сюжет. В Ашшуре он поведает о мрачном подземелье, куда судьба ввергла несчастную Гулу. Публично охаивать сестру было рискованно. В стане разбойников следует бить на их злорадство и сострадательность Шаммурамат. Скифянка отличалась редкой чувствительностью, особенно к животным.
Вдохновение побороло страх. Он так начнет – жили-были на свете два чудовища. Старшее звали Бен-Хададом, меньшее – Ахирой. Одно было с гору, другое с холм…
– Послушай, евнух, – раздался за пологом голос Ардиса.
Сарсехим недовольно скривился, потом нехотя ответил из повозки:
– Что надо?
– Сирийцы уходят, – сообщил Ардис.
Евнух тут же выглянул из повозки. На его лице очертилось искреннее и радостное удивление.
– Да ну! Что, уже граница?
– Границу мы еще утром пересекли, а сейчас полдень. Пятеро остались, нарядились по-нашему и пристроились сзади. Зачем?
– Откуда мне знать.
– Так отошли их.
– Это не в моей власти.
– А в чьей же?
– Откуда мне знать?
– Что ты заладил – откуда да откуда! Ассирийцы нам головы поотрывают, если мы притащим в Ашшур вражеских лазутчиков. Забыл, о чем Нинурта предупреждал?
– Нинурта мне не указ.
– Кто же тебе указ?
– Мой повелитель – царственный Мардук-Закир-шуми.
– Царь далеко, а Нинурта близко. Если из-за твоей нерасторопности всем нам придется худо, пощады не жди.
Делать было нечего. Евнух, проклиная все на свете, вылез из колесницы, взгромоздился на кобылу и направился к группе сирийцев.
– Честь вам и хвала, храбрые воины! – начал он.
Пятеро бандитского вида чужаков, приодевшиеся под бедуинов, молча, нагловато усмехаясь, наблюдали за ним. Это лишило евнуха уверенности.
– Можете поворачивать домой. Вы исполнили свой долг, мы благодарны вам за гостеприимство и охрану.
– Послушай, евнух, – запросто обратился к нему один из них. – Не ты нас нанимал, не тебе расплачиваться. Мы уйдем тогда, когда будет нужно.
– Ассирийцы близко, – предупредил евнух.
– Тебе за то и заплачено, чтобы ты провел нас через пограничные посты. Как только мы переправимся через Евфрат, мы повернем назад. Держись уговора, и тебе не о чем будет волноваться.
Сарсехим попытался усиленно вспомнить, о каком уговоре идет речь, однако страх отбил охоту углубляться в по дробности. Он поспешил к Ардису, передал слова сирийца.
Ардис глухо и невнятно выругался.
– Смотри, как бы поздно не было. Может, их здесь перебить? Ты спросил, зачем они переоделись?
– Ардис, кто здесь старший?! Они скоро покинут нас. Как только переправимся через Евфрат.
– Сарсехим, ты всегда был изворотлив, но сейчас ты заигрался. Мне не нравятся эти люди, а еще больше не нравится, что они следуют вместе с нами. Что у них на уме?
– Откуда мне знать?! – повысил голос Сарсехим. – Не зарывайся, Ардис.
– Ты не можешь не знать, зачем они следуют вместе с караваном.
– Клянусь богами, мне о том неизвестно.
– Хорошо, подождем до Евфрата. Скажи, чем знамениты молодцы Урука?
– Не знаю, что ты имеешь в виду. Урук – город, молодцы – его жители. Что еще?
– Пока ничего.
– Хвала богам, ты успокоился.
– Я не успокоился, а затаился. А ты подумай над моими словами.
– Ты мудр, старик, и я не прочь, если твои люди будут приглядывать за сирийцами. Уж больно похабные у них рожи.
