– Ну, посидим на дорожку.
Мы сели на кровати, и я подумал, что дядя Витя, должно быть, здорово жалеет, что вчера проиграл Баеву, и папа, должно быть, здорово волнуется, только по ним этого не скажешь.
Мы вышли, папа запер дверь, а ключ отдал дежурной. Мы постояли у входа в гостиницу, а когда такси подъехало, сбежали вниз и сели.
– Дворец спорта, – сказал дядя Витя.
Папа сел впереди с шофером.
– На бокс? – спросил шофер.
– Да, – сказал папа.
– Люблю бокс. Сам никогда не занимался этим делом, но смотреть люблю.
– Да, – сказал папа.
– И сегодня пойду смотреть. Отгоню сменщику машину и сразу пойду. Сегодня есть на что посмотреть.
Мы выехали на проспект. Ветровое стекло заливало, и казалось, всё вокруг плывет в воде.
– Сегодня интересные бои. К примеру, Карташов. Слыхали про такого?
Ему никто не ответил.
– Карташов, – сказал шофер. – Наш, из Донецка, чемпион Украины. Он дерется с Полуяновым во втором полусреднем весе.
Мы свернули с проспекта и поехали вокруг площади. Потом я увидел вдалеке Дворец спорта.
– С этого Полуянова сняли мастера, – сказал шофер. – Писали в «Советском спорте». Кого-то он там избил, не то жену, не то из-за жены – целую компанию в кафе. Говорят, он входил в сборную Союза.
– Бывает, – сказал папа.
– Теперь ему ни за что не выиграть. Столько времени не выступал. Карташов его побьет, вот увидите.
Мы подъехали к дворцу, шофер остановил машину у обочины. Папа дал ему деньги и тот откинулся на сиденье, ища сдачу. Папа открыл дверцу и вышел. Мы с дядей Витей тоже выбрались из машины. Шофер протянул сдачу в окно.
– Не надо, – сказал папа.
Мы прошли ко дворцу, поднялись на ступени, и, обернувшись, я увидел, что шофер смотрит нам вслед.
Мы свернули в боковой коридор, поднялись на второй этаж и вошли в раздевалку.
– Сходи в зал, – сказал папа. – Посмотри, какая пара работает.
В зале было полным-полно народу. Из-за них не было видно ринга. Я отыскал список пар. До нашего выхода оставалось еще три.
Когда я вернулся в раздевалку, папа уже переоделся и бинтовал руки. С ним стояли тренер и представитель «Спартака».
– Которая пара? – спросил папа.
– Еще три, – сказал я.
– Ты разминайся, – сказал дядя Витя папе. – Разомнись пока.
– Как ты себя чувствуешь, Саша? – спросил представитель «Спартака».
– Замечательно, – сказал папа. – Как же мне еще себя чувствовать.
Он вышел в коридор, в котором все разминались перед боем.
– Ты вот что, – сказал дядя Витя. – Ты не путайся под ногами. Идем, я тебя посажу.
Мы спустились в зал, прошли мимо толпившихся в проходе зрителей, и дядя Витя посадил меня у стола судейской бригады, на скамье свободных от судейства. Я сел рядом с огромным мужчиной, бывшим тяжеловесом по виду.
– Ты чей, пацан? – спросил он, подвигаясь.
– Полуянов, – сказал я.
– Саша Полуянов – твой отец?
– Да, – сказал я. – А вы его знаете?
– Еще бы! Не первый год. Приехал посмотреть, как отец работает?
– Он всегда берет меня на бои, – сказал я. – А вы что, судите?
– Да. Теперь да. Раньше вот боксировал, а теперь сужу.
– Жалко, что вы не судите у папы, – сказал я. И подумал, что это всё равно, потому что кто бы ни судил, если уж папе не повезет, никто ему не поможет. Никто.
– Карташов сильный парень, – сказал мужчина. – Видел у него два боя. Саше придется повозиться.
– Папа должен выиграть, – сказал я. – Он обязательно выиграет. Не может он проиграть.
– Ну, это такое дело, можно выиграть, а можно и нет. На то и спорт.
