Огромный. Значительно больше кошки, с размахом крыльев, казалось, способным накрыть Дэна целиком. Его оперение, когда-то угольно-черное, теперь отливало тусклым, выцветшим синим. Подобно старой фотографии, на которой время стерло все краски. Перья взъерошены, местами вырваны, будто птица пережила не одну битву с монстрами. На груди виднелись шрамы – глубокие, затянутые кожей, старые следы от чьих-то когтей или зубов. Каждое движение ворона сопровождалось глухим, металлическим скрежетом, его перья состояли из пластин опасного ржавого, но безумно острого железа. Они бряцали, цепляясь друг за друга тысячами лезвий, готовых в любой момент сорваться и полететь в сторону жертвы.
Но больше всего пугали его лапы. Мощные, покрытые чешуйчатой кожей, они заканчивались когтями. Каждый коготь вроде отточенного клинка. Даже в полутьме они блестели, покрытые тонким слоем льда. Дэн с ужасом представил, как эти когти могут разрывать плоть. Вероятно, делали это уже не раз. Лапы ворона сжимались и разжимались, царапая бетон крыши, оставляя на нем глубокие борозды.
Ворон стоял неподвижно, лишь его глаза – большие, круглые, почти человеческие, следили за каждым движением Дэна. Золотисто-желтые, с вертикальными зрачками, они горели адским огнем, накопленным за долгие годы. В них не было ни злобы, ни ярости, только пугающая, ледяная расчетливость. Он не был просто птицей, скорее существом, которое знало, что такое смерть. И не боялось её. А может, он и был самой смертью.
Дэн попытался отступить, но ноги не слушались. Он был прикован к месту взглядом этих жутких, пронзительных глаз.
– К-кто ты? – прошептал Дэн, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Ворон склонил голову набок, словно оценивал его.
– Я – Страж, – проскрипел он, и звук эхом отозвался в голове Дэна. – Страж таких мест. Страж тех, кто не найдет покоя.
– Я… я не понимаю, – пробормотал Дэн. – Что происходит? Почему я здесь?
Ворон взмахнул крыльями, и по крыше пронесся порыв холодного ветра.
–Ты мертв, мальчик, – констатировал он. – Ты перешел черту. И теперь ты здесь. В межмирье. Между жизнью и смертью.
– Но… что мне делать? – Дэн чувствовал, как внутри нарастает паника.
– Жить, – просто ответил ворон, и в его голосе прозвучала ирония. – Жить свою новую прекрасную жизнь. Жизнь призрака.
– Но я не хочу быть призраком! – воскликнул Дэн. – Я хочу вернуться!
Ворон снова склонил голову набок.
– Вернуться? Никуда нельзя вернуться, мальчик. Никогда. Ты сделал свой выбор. Ты спрыгнул с этой крыши. И теперь ты будешь расплачиваться. Недолго. Вечность.
–За что? – Дэн почувствовал, как в груди поднимается гнев.
– За свою слабость, – ответил ворон. – За то, что не нашел в себе сил бороться. За то, что предал тех, кто любил тебя.
Слова ворона, точно ледяные иглы, вонзились в сердце Дэна. Или в то, что теперь было его сердцем.
– Это неправда! – возразил он. – Я.. я не знал! Я не хотел! Я ничего не помню! Наверное, мне было плохо!
– Плохо? – переспросил ворон. – Всем бывает плохо, мальчик. Но не все выбирают смерть. И поверь мне, это очень удобно, ничего не помнить. Но не в этом случае. Нет. Не здесь.
Он сделал шаг вперед. Дэн невольно отступил.
– Теперь ты будешь видеть то, чего не видят другие. Чувствовать то, чего не чувствуют другие. Ты будешь слышать шепот ветра, плач дождя, стоны этого города. Ты будешь видеть горе и боль тех, кто живет в этом доме. Ты узнаешь и почувствуешь страдание каждого, кто любил и потерял тебя! И ты ничего не сможешь изменить.
