– Пластилин на датчике был. Подтверждаю. Цвета коричневого. Свежести не первой. Магнит прикреплялся к нему на два пластилиновых катышка. Все было сделано очень аккуратно: пальцы не коснулись датчика. Также аккуратно магнит был снят.
– Кем? – нахмурился Карасев.
– Я знаю, кем! – воскликнула уборщица. – Точнее, кем, не знаю? Зато знаю, где лежит магнит. Он у сторожей на шкафу. Пойдемте, покажу!
Представители органов направились в каптерку за техничкой. За ними двинулась вся толпа музейных служащих. У входа в каптерку Карасев обернулся и тактично объяснил работникам культуры, что расследование преступления – дело больше индивидуальное, нежели коллективное. Директриса сразу поняла намек и в приказном порядке попросила всех разойтись по своим кабинетам. Однако никто не разошелся.
В это время уборщица подставила к шкафу стул и, забравшись на него, начала энергично шарить по поверхности. На шкафу стояла посуда, в шкафу висела грязная роба, а под ногами валялась старая обувь.
– Вот здесь он был! А сейчас нет. Это был общий магнит. Им пользовались все сторожа, – лепетала уборщица, обшаривая верх ладонью.
– Что, значит, пользовались? – удивился Карасев.
– Да неужто не понимаете? – в свою очередь удивилась уборщица. – Вещь для сторожей необходимая. Если требуется среди ночи куда-то отлучиться, нужно прилепить магнит на дверной датчик и преспокойно дуй во все четыре стороны.
– Как это дуй? – сделала большие глаза директриса.
– А что? Музей все равно под сигнализацией, – не моргнув, ответила техничка.
– А входная дверь пусть остается открытой?
– Ну и остается! – пожала плечами уборщица. – А кто об этом знает? Кому в голову взбредет ночью пойти в музей, когда в него и днем-то никто не ходит.
Алла Григорьевна сделалась пунцовой.
– И часто, таким образом, сторожа отлучаются ночью? – сверкнула глазами директриса.
– А это уж я не знаю, – развела руками уборщица. – Я ночью здесь не присутствую… в отличие от некоторых…
Глаза Аллы Григорьевны сделались еще больше. Она хотела разразиться несусветной бранью, но тут эксперт потребовал второй стул. Взгромоздившись на него, «Соколиный глаз» в глубочайшей тишине принялся обследовать поверхность шкафа через свою фирменную лупу. Обнюхав каждый сантиметр, он спрыгнул на пол и с досадой бросил техничке:
– Зря вы сейчас там руками шарили!
– Эх, Вера, Вера! – всплеснула руками директриса. – Ну, кто тебя учил по шкафам шарить? Ты затерла все отпечатки.
– А там и не было никаких отпечатков! – нагло заявила уборщица. – Там была только пыль.
– Вот пыль как раз и была мне нужна, – процедил сквозь зубы эксперт.
– Вспомнила! – хлопнула себя по лбу уборщица. – Пыли там тоже не было. Я три дня назад ее стерла.
– Одного другого не легче, – закатила глаза директриса.
– Когда стирали пыль, магнит видели? – спросил Карасев.
– А как же! – вскинула руки уборщица. – Хотя вру! Магнита не было. Ей Богу! Даю башку на отсечение, три дня назад магнита на шкафу не было.
– А кто дежурил три дня назад? – спросил следователь.
– Локридский дежурил, – ответила директриса.
