Едва не сгорая от смущения, Анна с трудом поспевала за Джорданом, пока он грубо протащил ее по лестнице, а затем, все так же, не замедляя шага и по длинному коридору, ведущему в хозяйское крыло. Она помнила, что именно здесь располагались его личные комнаты. Миссис Милфи всегда запрещала ей заходить куда-либо кроме библиотеки или кабинета. Вход в спальню хозяина был под строжайшим запретом.
Анна с трудом сдержал горькую усмешку. По странной иронии судьбы, теперь ей придется жить здесь. Хотя сейчас она бы все отдала за то, чтобы Элизабет и дальше мучала ее своими запретами. Тогда бы она сбежала отсюда так быстро, как только могло. Так далеко, чтобы Джордан больше никогда ее не отыскал.
Джордан внезапно притянул ее к себе, резко вырывая из мира грез.
— Входи, — подтолкнув ее в спину, мужчина заставил сделать шаг в комнату.
Чувствуя странную дрожь в теле, Анна поняла, что это не просто заурядное помещение, каких было очень много в огромном доме. Это спальня мистера Баррингтона. Последнее место, где она сейчас хотела бы быть. И, наверное, не только ее мучило подобное желание.
Каждый из жителей этой фермы теперь знал, по какому праву она оказалась здесь. Мельком, но ей все же удалось заметить, как люди смотрели на нее, пока Джордан тащил ее по дому. Люди и не пытались скрыть своего презрительного взгляда и перешептывания. Кажется, у мистера Баррингтона получилось шокировать их.
От этого неприятного осознания, Анна дернула руками, пытаясь освободиться из крепкого захвата, которым мужчина сковал ее руки.
— Отпустите меня, — прошептала она, кивнув на свое запястье. — Мне больно.
Джордан смотрел на нее, не скрывая усмешку. Ему понравились то, что она сказала. Больно. Он хотел слышать это слово из ее уст как можно чаще. Совсем скоро именно так и случится. Сейчас же ему, к сожалению, больше не нужно удерживать Анну. Даже если она попытается выкинуть что-то, он найдет способ усмирить ее. Довольно приятный способ для себя, но точно не для нее.
— Зачем? — спросила Анна, с отчаянием взглянув на мужчину, который потерял к ней всякий интерес, как только отпустил ее. По крайней мере ей так казалось. Она все еще ощущала его захват на своей руке. Он жег ее, так же как и клеймо на плече. Такое же горячее и болезненное, — Вы унизили меня перед теми, с кем я работала так долго, и сделали это намерено. Теперь в их глазах я всего лишь одна из тех, кто готов ради денег стать вашей любовницей.
Джордан рассмеялся и пожал плечами. Взгляд его зеленых глаз казался совершенно безразличным ко всему происходящему.
— Но ведь мы оба знаем, что это не так. От меня ты не получишь никаких денег. Поэтому, будем считать, что ты продаешь себя за еду и кров, — насмешливо сказал он, — Что сказать, довольно выгодная сделка для каторжницы.
Анна едва смогла сдержать возглас обиды от его слов, которые ранили больнее ударов самого острого орудия.
— Я не хотела этого, — покачала она головой, — Меня полностью устраивала та работа, которая у меня была. Я и сейчас хочу продолжить заниматься своей работой.
— Но это не устраивало меня, — спокойно сказал Джордан, останавливаясь рядом с Анной, так близко, что ей тут же захотелось отшатнуться прочь от него, — Желание хозяина должно быть для тебя на первом месте. Твои документы принадлежат мне. И, поверь, я выложил за это довольно крупную сумму, — он оглядел Анну, не забывая при этому задержаться на глубоком вырезе ее нового платья.
