Искусство двигать горы. Три стратегии лидерства - страница 6

Да все оттуда же.

Представьте.

В средневековой таверне хорошо выпивший рыцарь рассказывает о своих подвигах восхищенной публике,акто-товкостюмеменестрелясгорящимиглазамииоткрытымртомтутжеперекладываетэтовстихиусебяв голове или сразу на бумаге (ну или на чем там писали средневековыеменестрели).

Один самозабвенно врет, вдохновляясь от восхищенного взгляда другого, а тот самый другой все это восхищенно записывает в блокнотик, а потом перекладывает вэпос.

И вот уже менестрель исполняет этот эпос на городскойярмарке.

И в этом смысле меняются только века, интерьеры и одежда людей. схемы (и стратегии) социального взаимодействия остаются неизменными. То есть, можете сказать вы, по моему утверждению, успешные лидеры сплошь и рядом врут в своих интервью и рассказах биографам?

Боже упаси!

Почему же сразу врут?!

Просто где-то присочинили, так сказать, «не соврать – историю не рассказать»; где-то умолчали, чтобы картину не запутать.

Где-то уже интервьюер дофантазировал, где-то издатель попросил усилить интригу и добавить контраста.

Вот вроде бы никто и не врал, а поверженные драконы с циклопами откуда-то взялись.

Однако у меня нет ни задачи, ни желания развенчивать тут какие-либо жанры и подозревать в лукавстве каких-то людей.

Я все это говорю лишь к тому, что интервью и биографии почти бесполезны с практической точки зрения.

Хотя и там попадаются подлинные жемчужины.

– Мойша, я не понимаю, что в этом «Битлз» люди нашли. Ведь они поют ужасно, картавят, шепелявят, фальшивят.

– А где ты их слышал?

– Та не! Я сам не слышал, мне Рабинович напел.

Еще один тупиковый путь развития цивилизации. ))

Им часто пользуются, если ответа на вопрос, что такое лидерство, у автора нет, но, например, из издательства поступило выгодное предложение.

Автор садится за чужие мемуары, биографии и автобиографии. компилирует, фантазирует для наглядности сюжета. В итоге, собственно, опять тот же жанр – «Ленин и дети»!

Проблема только в том, что из подобной литературы извлечь прагматичную информацию еще труднее, чем в случае летописца при Герое. Там хотя бы присутствовало личное общение автора с лидером и пытливый ум может что-то полезное (и правдивое) между строк увидеть.

А когда человек пишет о том, каким лидером был Чингисхан, родившись через тысячу лет после того, как умер этот человек, а потом, через запятую пишет про Аттилу, Наполеона, Черчилля и Сталина, что в этом может быть полезного?

Это, примерно, как лапша со вкусом говядины, то есть вкус говядины вроде бы есть, но самой говядины нет и не было.

Дело в том, что вокруг подобного рода фигур уже столько нафантазировано, что правды практически не осталось, ее давно вытравили дустом летописей. тот же самый Эдвард Радзинский рассказывает нам о своих фантазиях про то, каким был Сталин, он ведь лично с ним, насколько мне известно, не общался.

На своих тренингах я блокирую обсуждение легендарных персонажей вроде Уинстона Черчилля, Фиделя Кастро или Наполеона Бонапарта, и представьте себе, мы почти не обсуждаем даже Владимира Путина.

Просто практика уже многократно подтвердила, что любое обсуждение общеизвестных и неизмеримо далеких от нас, простых смертных, исторических лидеров моментально снижает эффективность тренинга до нуля. а группа превращается в «пикейных жилетов» из романа Ильфа и Петрова, которые, как вы помните, в кафе за чашкой чая обсуждали проблемы и перспективы международной политики.