– А полицаев то по что вызвали? – поинтересовалась Раиса. – Он ведь, небось, сам сверзься. Бегают туда-сюда весь день, топчут…
– Вот именно! – Склонившаяся над братом Верка резко выпрямилась. – Он бегает по этим лестницам с детства. Он знает каждую ступеньку, он с закрытыми глазами по ним прибежит! Да даже если водки хлебнёт, не пошатнется, вот только он…
– Не пьет, – шепотом закончила я.
– Вот именно. Ванька не пил! – подтвердила Верка. – Только с бумажками своими ввозился, исследовал прошлое города, нашей улицы, а кому оно сдалось-то?
– Верочка… – заголосила Раиса.
– Я уже двадцать лет Верочка! А Ваньку кто-то столкнул.
– Да зачем кому-то толкать твоего Ваньку, – всплеснула руками Алла, бигуди на ее голове качнулись. – Он что олигарх что ли какой? Студент-историк из бабского института, книжный червь, кому он нужен?
– Мне! Мне нужен! А вот всяким психам… – Она не договорила, и они все посмотрели на меня. Верка с вызовом, Раиса укоризненно, Алка с жадным любопытством, профессор Томилин со смущением. Он, по-моему, вообще не знал, что делать со всем этим женским собранием на лестнице.
– Не неси ерунды, – рявкнула на Верку Анька, оглянулась на дверь своей квартиры, чтобы заручиться поддержкой, но Лешка уже исчез внутри. Он в отличие от профессора неразрешимыми вопросами не задавался и все женские собрания ему были до лампочки.
– А почему ерунды? – Верка упёрла руки в бока. – Психам повод не нужен. А если и нужен, то все знают, что ей Ванька нравился. Все время ему лыбилась, даже на чердак его таскала. Да только зря старалась, нужна она ему, кобыла перезрелая. Старовата ты для него, поняла? – выкрикнула она мне прямо в лицо. Где-то внизу громко хлопнула дверь подъезда. – Много ли ей нужно чтобы с катушек слететь? У неё с детства в башке шариков не хватает, обиделась на Ваньку и толкнула.
Я вздохнула и посмотрела на поднимавшегося по лестнице участкового. В нашем доме секреты недолго остаются таковыми, и все уже давно в курсе, что я состою на учёте в городской психиатрической клинике. В чем меня только не обвиняли: в пропаже кошки Мурки, и в том, что скисло молоко, в том, что из почтовых ящиков исчезали письма и счета, в том, что в подвале поселился бомж, впоследствии получивший повышение до дворника, и даже в том, что голуби срали на крышу. И это я ещё не все пункты обвинительного заключения припомнила, а тут уже новые подоспели.
– Тэк-с, что тут у нас? – весело спросил появившийся на площадке участковый и тут же все увидел сам, присвистнул и сдвинул фуражку на затылок.
– Вот-вот, – с готовностью подтвердила Раиса.
– Так, граждане, разойдитесь! Дорогу-дорогу! – Раздался крик, и Василия Петровича отстранили, на площадке появились медики. – Граждане, отойдите.
Мужчина в голубой форме присел и коснулся шеи Ваньки
– Жив! Носилки, быстро!
Врачи засуетились, проделывая непонятные и неприятные манипуляции, что должны были спасти жизнь парня. Раиса с Алкой шушукались, словно закадычные подруги. Профессор Томилин скрылся в своей квартире. Вера, что-то шептала участковому, выразительно сверкая глазами мою сторону. Дверь подъезда снова хлопнула. Раиса выругалась. Чувствую, после сегодняшнего происшествия бабка таки соберёт деньги на домофон.
– Сонька, – позвала Анька и схватила меня за руку. – Если Ваньку столкнули…
– Думаешь, это я?
– Да нет же, – отмахнулась подруга. – Точно нет.
