Исповедь в жанре нуар. Часть 1. И свет покинул этот мир - страница 13

(задумавшись)

Дело, конечно, белыми нитками шито.

(оживляется)

Стало быть, единственным доказательством сфабрикованности нашей с ней многомесячной переписки будет компьютер Кевина. Надо рискнуть.

ВЕРОНИКА

Ты хочешь вернуться в квартиру своего… друга?

АЛЛЕН ХЁРТ

Да. К тому же я не покормил канарейку.

(пауза)

Нам нужно алиби. Это позволит выиграть немного времени, если полиция на нас выйдет.

(непринуждённо)

Попробуем провести собственное расследование. Ты точно не имеешь ни малейшего представления о причинах этого убийства?

Маленькая провокация может дать многое. Вероника отвернулась. Да. Может дать очень многое. Я чувствовал её панику. Что же ты скрываешь?

ВЕРОНИКА

(с нажимом)

Идём. У тебя ведь есть машина? Думаю, нам следует поторопиться…

АЛЛЕН ХЁРТ

Да, конечно! Ты права. Идём…

Чего же ты боишься, Вероника?

Пока мы ехали домой к Кевину, я был на удивление многословен: без заминок и долгих пауз рассказал Веронике историю о своём напарнике и порушенной жизни.

Она искренне удивлялась нашим попыткам навести порядок в этом прокуренном и затхлом городишке, погрязшем в похоти и разврате.

Её глаза ярко горели: она хотела, чтобы такие люди, как Кевин… и, возможно, даже я… были реальными. Чтобы их было больше.

Я чувствовал воздух, чувствовал её дыхание, её тепло. И упивался её вниманием.

ВЕРОНИКА

Аллен… как ты? Как ты живёшь после всего этого?

АЛЛЕН ХЁРТ

(с удивлением)

Живу?

(долгая пауза)

Как призрак…

Неприятный холод заставил меня закрыть окно. Повисла густая тишина, нарушаемая лишь мерным урчанием двигателя.

Я вслушивался в стук своего разгорячённого сердца. Которое уже позабыло, что такое живой ритм… что такое жизнь.

АЛЛЕН ХЁРТ

А Рада… о, прости! Света… напомнила мне, что я живой человек.

(добавляет с нажимом)

И я должен действовать.

(пауза)

Действовать, а не заливаться горючими жидкостями до потери сознания, чтобы ни о чём никогда больше не вспоминать.

ВЕРОНИКА

Но как? Что между вами такого произошло? Бессонная ночь в одной переписке с девчонкой, и ты прозрел? Нашёл силы дышать?!

Задумался на секунду. Звучало странно, но…

АЛЛЕН ХЁРТ

Она была настоящей. Хоть и пряталась за странным прозвищем! Как же ты не понимаешь? Она была по-настоящему живой!

Я повернулся к Веронике, чтобы встретить тепло её зелёных глаз. Мне нужно было немного согреться.

АЛЛЕН ХЁРТ

(замерев)

И ты живая.

Она почему-то отвернулась.

АЛЛЕН ХЁРТ

Мы найдём их.

Добавил я, чувствуя, как интимность момента неумолимо исчезает. Ей было и так неловко. А я слишком напирал. Как мальчишка, ей-богу.

Но ты ведь что-то скрываешь от меня, девочка? Тебе же не больше тридцати, а на душе твоей камень, способный измучить хуже самой запущенной язвы.

АЛЛЕН ХЁРТ

Я забыл в бардачке корм… птичье лакомство. Купил, когда ездил по магазинам.

Обыденная реплика, чтобы отвлечь её от размышлений.

АЛЛЕН ХЁРТ

(кивает)

Посмотри, пожалуйста.

Вероника встрепенулась, дёрнула ручку бардачка, будто там лежал спасательный круг. Автомобиль чуть-чуть наклонился вперёд и остановился. Она настороженно всматривается в открытый бардачок, как в пасть дикого зверя.

Кроме птичьего корма, там было что-то ещё. И это что-то сильно её напугало. Неужели Кевин держал в машине похабные журналы? Как я раньше не замечал?

Вероника схватила упаковку птичьей радости и выскочила из машины. Заглушил двигатель. Наклонился, чтобы закрыть бардачок. В нём, кроме мусора, ничего не было. Хотя…

Ничего. Если не считать визитки Рады. Точнее, визитки Синсетти. Я взял визитку, так напугавшую Веронику, и поспешил следом за ней. Она уже удалялась от машины.