Читать онлайн Егор Коновалов - Исповедь в жанре нуар. Часть 1. И свет покинул этот мир

© Е. Ю. Коновалов, 2025

© «Издание книг. ком», о-макет, 2025

Необязательно быть старым замком или заброшенным домом на пустынном склоне, чтобы тебя облюбовали привидения.

Они туго набиваются в твою черепную коробку, словно тени под сводами храма. И место, которое должно было хранить свет, становится проклятым. Становится пристанищем самого дьявола.

Если храм ты можешь покинуть, ведь Бог сам давным-давно отвернулся от тебя, то от головы избавиться будет не так просто… Или?..

Как бы то ни было, для такого случая я держу в столе пистолет. Табельное оружие у меня, разумеется, забрали. Но Беретта всегда при мне.

Подарок Кевина.

Спасительная пуля. Готовая прогнать прочь этих проклятых призраков. Прогнать их навсегда. Затаилась в стволе и ждёт моего последнего слова. Но… Опять я медлю.

Вы смотрели когда-нибудь в бездну? Я вот долго за ней наблюдаю. Загляните в нутро ствола пистолета, старого ружья или дедушкиного револьвера. Там ничего – там пустота. Чернота глубокого колодца.

Так что Ницше лгал.

Она – бездна – не ответит вам взаимностью.

Ну вот. Опять. То же самое. Сначала чувствую холодный поцелуй в висок. Затем в лоб. Нет, я не уверен. Затем вкус металла и масла во рту – они проникают в слизистую, как смертельная радиация. И я замираю…

Ах, как было бы славно разорвать эту гнетущую тишину на кусочки. Упасть на пол и распрощаться со всеми вопросами раз и навсегда.

Однако уже знакомый вкус машинного масла в который раз напоминает мне, что я живой. Бездушная мерзкая субстанция возвращает меня к жизни, словно сам я не человек, а робот.

Что ж… в этом прелесть жизни: она абсурдна! Смыть этот вкус поможет дешёвый виски. Чем дешевле, тем лучше. Бутылка лежит рядом с Береттой… И всё-таки мне страшно. Или просто не хочется?

Есть ещё одно средство. Но лучше сначала наполнить стакан.

Нужно писать. Я люблю старую печатную машинку. Кевин предпочитал карандаш. Каждый щелчок впечатывает одного призрака. Один вопрос. Одно ненужное воспоминание.

Они, конечно же, ещё вернутся. Обязательно. Но я избавлюсь от них. Хотя бы ненадолго. И мы ещё немного побудем вместе с Береттой. Она меня бережёт. Мы друзья. Мы отличная пара.

Щёлк, щёлк, щёлк. Немного легче. Ещё глоток. Дураки платят за дорогое пойло и красивые этикетки. Я же предпочитаю самый огненный нектар за гроши.

Очень важно удержаться и не перечитывать. От этого призраки в тенях способны набрать больше силы, и тогда к жизни не вернёт даже машинное масло на языке.

Просто сожги их. Как они сжигают тебя изнутри. Сжигай. И смотри. Огонь убаюкивает лучше любой колыбельной. И вот ты всё-таки падаешь. Тихо. Летишь в колодец. Без приятного запаха пороха. Без шума и грохота.

Новый день, такой же смутный и неоднозначный, как удар бейсбольной битой в подворотне. Этот день разгоняет вчерашних призраков своим тусклым светом.

Теперь они напоминают о себе только безжизненным серым пеплом от жжёной бумаги, вид которой спас меня и помог заснуть.

Таким утром. Да любым утром! Душа моя смердит, словно дым от палёной кошачьей шерсти, и мне хочется развеяться.

Я кормлю канарейку Кевина. Он держал её потому, что боялся утечки газа. Затем забрасываю в рот остатки вчерашнего ужина или, что хуже, обеда недельной давности. Эти объедки помогают мне добраться до автомобиля.

Мне хочется поскорее почувствовать движение. Открыть окно, чтобы ледяной ветер впился зубами в мою кожу.

Но я не тороплюсь запускать двигатель, ведь гулкая тишина салона – чуть более приятное ощущение, чем головная боль, пульсирующая в такт любому шороху. Нужно постараться её переждать.

Однако дольше ждать не получится: рвотные позывы сдерживать труднее, чем терпеть перезвоны мигрени в собственной черепушке, изъеденной переживаниями и чувством вины.

Точно. Это всё органический приторно-сладкий запах гниения: он кружит голову и заставляет желудок нервничать. Ему и так был не в радость гость под нелепым псевдонимом «завтрак». Это был запах гнилых яблок. Узнаю его. Кевин любил есть фрукты в машине. Чёрт. Нужно почистить салон.

Двигатель откашлялся и заурчал, как котёнок. Запах горючего подействовал, будто нашатырный спирт. Ветер манил и был готов предложить услуги попутчика. Лучшего. Молчаливого. И такого мудрого.

Навстречу ползли угрюмые тени мёртвых городских строений, не желая расступаться и дать мне свободу. Если повезёт, смогу выехать за город и не застрять в пробке.

За городом посвободнее. Можно насладиться скоростью и хорошенько проветрить голову.

Но жизнь ничему не учит.

Подумал? Получай! Страх – мощный стимулятор, поэтому никогда не давай ему обосноваться в твоём сердце. Чьи это вообще слова?

Стоило только испугаться перспективы потерять место для разгона, как машины тут же начали упрямо подпирать друг друга.

Ну, что там опять? Очередная авария? Или неполадки светофора?

Как-то Кевин сказал мне: «Смерть всегда таится за твоей спиной… И она всегда готова пригласить тебя в свои объятия».

Теперь, когда я проезжаю мимо раскуроченных после аварии машин, я задумываюсь. Осознанно ли тот бедолага выкрутил руль и направил свою колымагу в столб? Или он просто задремал?

Да. Смерть всегда у тебя за спиной, Кевин.

Машины впереди не торопились уступать мне дорогу, и я должен был чем-то себя занять.

Старая магнитола способна лишь пережёвывать кассеты, а приёмник – ловить один только шум, мёртвое вещание из космоса.

Тогда я стал разглядывать чернеющие провалы окон. Но бездна опять не отвечала мне взаимностью.

Из-за угла дома то и дело выплывали фигуры, их лица были размыты безразличием. Граждане, с которыми не хотелось затевать разговоров. Всё шли и шли. Настырно, как непослушные дети, и все в одну сторону.

Можно подумать, что там, за углом, было место, которое их объединяло. А я совсем один!

Найдётся ли для меня местечко? Я напрягал и вытягивал шею в попытке заглянуть за угол.

Машины продолжали испытывать моё терпение, пока наконец мы не сдвинулись с места, и кирпичный дом, будто неповоротливый динозавр, неуклюже развернулся ко мне другим боком.

Там дымился зелёный седан. А зеваки, насмотревшись на чужое горе, нехотя расходились по делам.

Чужое горе – не своё. Я отвернулся, чтобы не видеть тела. Вдруг мои догадки верны? Вдруг он не выдержал? Не позволяй страху забраться к тебе в душу…

«Пустота», – подумал я и оглянулся. Смерти на заднем сидении не было. Да. Я ещё поживу. Ещё поживу.

Я нажал на педаль со всей силы, на которую только были способны мышцы моего одряхлевшего тела, и повернул руль. За городом посвободнее. И воздух почище. Правда, Кевин?

Долгожданный ветер. Он трепал мои волосы и освобождал сознание. Постепенно смрад воспоминаний в голове и в салоне развеивался. И отчего-то заслезились глаза.

Главное – руль держать покрепче. На что, интересно, способна эта колымага? Может, я всё-таки смогу сбросить с хвоста неотступное прошлое?

Мечтай. Красный индикатор на приборной панели ехидно подмигивает, напоминая, что чудес на свете не бывает.

На ближайшей заправке стóит наполнить бак, или я останусь в забытой Богом глуши наедине с призраками. Без спасительного глотка виски и ровного стука печатной машинки. Придётся давиться раскалённым дымом сигарет. И только.

Мне безмерно везло в жизни. Красивая жена, большой дом, интересная, со здоровым риском, работа.

Но, как известно… госпожа фортуна – самая обыкновенная шлюха! Рано или поздно у тебя заканчиваются наличные, и всё катится к чёрту.

Ребёнка у нас не случилось. Жена стала неумолимо отдаляться от меня. Как поезд, на который у тебя был билет, но ты – идиот – перепутал время.

Она пряталась в сигаретном дыму и азартных играх, а я укутывался в колючий плед под названием работа, отчего ненависть жены пропиталась ещё и холодной ревностью. Ревностью ненужной и оставленной женщины.

Нужно-то было… Всего-то. Поговорить. Глупая попытка. Слишком мало… и слишком поздно.

Она (я не люблю вспоминать её имя) оставила кучу долгов и фото нового ухажёра, чтобы я понял, как низко дал ей пасть. Знала бы она, что ей до дна было ещё далеко.

И вот теперь. Когда я сам оказался на дне. Мне ничего не оставалось делать, кроме как скоблить его.

И я скоблил. Изо дня в день. Не надеясь на просвет или малейший взлёт.

Я окончательно уверился, что строить воздушные замки не в моём характере: ведь они так быстро рушатся. Даже когда на них просто смотрят.

На небо вскарабкались сумерки, наполненные дурным предчувствием. Позади меня раздался женский крик.

Я по инерции потянулся за Береттой: у неё портится настроение, если она чувствует хотя бы намёк на насилие. Она его пресекает.

Стоять молча в сторонке – это даже хуже, чем жать на курок.

За заправкой две тени подступали к источнику белого света. Девушка кричала.

ДЕВУШКА

(в слезах)

Не трогайте меня! Пожалуйста!

ТЕНЬ 1

(ехидно)

Ты нам рада? А?

Я глухо откашлялся, будто планировал взять сложную ноту. Типичную ноту угрозы, не допускающей возражений.

АЛЛЕН ХЁРТ

Ребята! А вам не кажется, что вы нашли не самое лучшее для игр время и место?

Тени дрогнули, как рябь на чёрной воде.

Они резко обернулись на вполне интеллигентное обращение и сверкнули глазами. В этих глазах было что-то воодушевляющее. Они оскалили свои пасти, и противный смех заполнил пространство, оседая на перепонках металлической взвесью.

ТЕНЬ 1

Вау! Да у нас тут герой?!

ТЕНЬ 2

Для тебя время позднее, а нам, бля, в самый раз.

Они это мне?!

ТЕНЬ 1

Твоё кино уже не в моде, старик! Кончай играть в мистера Спэйда!

Фигуры опять превратились в безликие тени, повернувшись ко мне спинами, совсем не принимая во внимание тот факт, что в правой руке я держал не пузырёк с лекарствами, а «Беретту М9», стреляющую девятимиллиметровыми патронами парабеллум.

Палец на курке зачесался с неистовой силой. Беретта сама подсказала мне, что делать: ствол нацелен на затылок той башки, смех которой мне особенно не понравился. Белесые волосы, слегка оттопыренные уши.

Однако через мгновение, сделав над собой немалое усилие, я отвёл руку в сторону на жалкий дюйм… и выстрелил. Грохот разорвал тишину. Тени разлетелись в стороны и растаяли в сумраке. А источник света, померкнув, оказался на земле. Щёлк.

Бедная девчонка. Перепугалась и совсем обессилела. Если бы не привычка прокатывать без толку бензин и стирать покрышки, то неизвестно, что они могли с ней сделать.

Я коснулся её виска – кожа была чуть тёплой. Кажется, она приходила в себя.

ДЕВУШКА

(шепчет)

Боже. О боже.

(пауза)

Спасибо вам. Большое. Боже…

Вы ведь меня спасли.

АЛЛЕН ХЁРТ

(наигранно и непринуждённо)

Не благодари. Лучше завязывай гулять по окраине в такой короткой юбке.

Она мило покраснела, опустила глаза и стала поправлять перепачканное, ещё совсем недавно такое белоснежное платье.

АЛЛЕН ХЁРТ

У нас в городе полуночные прогулки равносильны самоубийству.

(пауза)

Ты их знаешь?

ДЕВУШКА

Нет…

АЛЛЕН ХЁРТ

Тем лучше. Не буду пытаться их найти. Жалко времени на ублюдков. Полагаю, они свой урок получили.

(пауза)

На чём ты приехала? И зачем? Что ты тут забыла?

ДЕВУШКА

Это они меня привезли…

АЛЛЕН ХЁРТ

Ты же сказала, что не знаешь их.

Она снова опустила глаза. Но дальше я допытываться не стал. У каждого есть секреты. Должны быть. Обязательно. И пусть хоть это право останется непреложным в Дарбор Сити.

АЛЛЕН ХЁРТ

Куда тебя подбросить?

Она негромко продиктовала адрес, и я завёл двигатель. Мы ехали медленно, в абсолютном молчании. Слова с недавних пор давались мне с трудом.