Исповедь в жанре нуар. Часть 1. И свет покинул этот мир - страница 2
Где-то в середине пути я понял, что всю дорогу она меня разглядывала: украдкой изучала моё лицо, словно ночной зверёк, оценивающий опасность перед вылазкой в жуткий мир.
Но она не произнесла больше ни одного слова. А так хотелось поговорить. Смешно…
Покидая меня, то есть выбираясь из машины, вместо прощания она просунула в окно маленькую визитку. Та принадлежала некоему Витарио Синсетти.
Его телефон. Его почтовый адрес. Его логотип.
Орёл в древнеримском стиле с яростью сжимал в своих когтях змею – символы, наполненные мрачным смыслом.
Крылья орла образовывали букву ‘V’, а змея, должно быть, намекала на фамилию, начинающуюся с буквы ‘S’. Как-то чересчур пошло.
Когда я оторвал взгляд от визитки, девушки уже и след простыл. Будто её и не было. Казалось, тепло и свет с её уходом насовсем покинули этот прогнивший мир.
Я ещё раз взглянул на карточку. На обратной стороне карандашом было нацарапано её имя – Рада. Странное имя. Скорее сценический псевдоним, за которым она скрывается на просторах интернета.
Там же был указан и почтовый адрес девушки.
Я открыл все окна, приглашая излюбленного попутчика прокатиться.
Ветер согласился.
7
Канарейка спала, сидя на жёрдочке. Её грудка медленно расширялась и иногда подрагивала от дыхания тяжёлым воздухом в нашем скромном жилище.
Мы всё так же медленно умирали, а опасения Кевина угореть и подохнуть от утечки газа всё никак не сбывались. Может, и слава Богу?
Всё как обычно. Ещё один день бездарно агонизировал за окном, а мы с Береттой всё же отменно потрудились. Мы сделали что-то хорошее, и день этот умирал не зря.
До этого момента самым результативным на неделе можно было считать только вынос мусора. Стало быть, не день, а триумф живого благородства.
Я расправил плечи и услышал, как хрустят позвонки. Живой? Неужели я живой? И мрачная комната не такая уж и мрачная? А канарейка, скорее всего, иногда поёт свои песни. Но я их просто не замечал.
Неужели это всё из-за её запаха? Запаха духов, который пропитал куртку, пока я нёс её к машине. Жасмин?
Вот только не нужно обманываться. Ночь ведь всегда имела на меня планы. Чтобы опередить её, я хочу поскорее добраться до…
Нет, не до печатной машинки, чтобы вколотить в бумагу ещё одного живучего призрака прошлого.
Нет! Не сегодня. У меня идея получше.
Я достаю из стола Кевина старый тяжеленный ноутбук. Провод от модема входит в разъём с приятным щелчком.
Пишу Раде с его почты. От собственной я давно позабыл пароль, а почта Кевина, к счастью, была всё ещё открыта.
Увы, Кевин многого не успел. Например, разобрать почту. Например, сдать рапорт по нашей операции. Например, попрощаться.
Я ей пишу! Затаив дыхание. Почему нет? Почему бы не возобновить общение с внешним миром?
Друг по переписке, а там… может, я снова смогу заговорить с первым встречным на улице без опасения и недобрых мыслей?
Она отвечает очень скоро. Хотя в моём мире изгоя это ожидание можно было приравнять к вечности.
Мы славно обмениваемся краткими письмами под надрывный писк модема. Конечно, мне недостаёт звонкого, механического стука клавиш, но надеюсь, я быстро привыкну к новой жизни.
Мне всё нравится, только вот… с моих букв, слов и строчек жирными каплями стекает нескрываемый пессимизм. Он дурно пахнет и может заразить унынием кого угодно.
Но она даже вида не подаёт. Я так же явственно считываю улыбку в её письмах.
Она же отвечала. Я был так счастлив. Я был живым.