Исповедальная петля - страница 15

Михаил прочитал несколько абзацев. Журналист живописно описывал «кровавую бойню в священном месте», «иностранца, который принес смерть в мирный норвежский городок», «загадочную амнезию, которая может быть симуляцией». Особенно подробно освещались его ночные визиты к церкви.

– Откуда у них такие детали? – удивился Михаил. – Про цветы и записку знают только Эриксен и мы.

– Вот именно. Либо кто-то из полиции продает информацию, либо журналисты имеют собственные источники в расследовании.

Борисов открыл еще одну вкладку браузера.

– Но это еще не все. Посмотрите на это.

На экране была статья в американском научном журнале: «Убийство в экспедиции: когда наука становится опасной». Автор – некий доктор Ричард Стоун из Гарварда – рассуждал о психологических рисках длительных научных экспедиций и приводил в пример трагедию в Норвегии.

– Кто такой этот Стоун? – спросил Михаил.

– Психолог, специализирующийся на групповых психозах. Интересно, что он знает подробности нашего дела, которые не были опубликованы официально.

– И что он пишет?

Борисов начал переводить:

– «Изолированная группа исследователей в стрессовой ситуации представляет собой идеальную среду для развития паранойи и агрессии. Особенно уязвимы лидеры экспедиций, которые несут ответственность за успех проекта и часто страдают от перфекционизма и завышенных ожиданий. В случае с российским историком Гроссом мы видим классический пример того, как профессиональный стресс в сочетании с личными проблемами может привести к трагедии…»

– Он же меня даже не знает! – Михаил почувствовал злость. – Откуда такие выводы?

– Дальше интереснее, – продолжал Борисов. – «Особую роль в развитии конфликта сыграли романтические отношения внутри группы. По неофициальным данным, между участниками экспедиции возник любовный треугольник, который и стал триггером для трагических событий».

– Что они все заладили про любовный треугольник? – Михаил встал и подошел к окну. – Что он пишет?

– Стоун утверждает, что норвежский рунолог Хельга Андерсен была объектом внимания не только вас, но и американского антрополога Томаса Вейна. И что вы якобы застали их в компрометирующей ситуации непосредственно перед убийствами.

Михаил почувствовал, как внутри все сжимается. Хельга и Томас? Это было невозможно. Или все-таки возможно? В его памяти всплыл обрывок разговора – Хельга смеется над какой-то шуткой, рядом стоит Томас, они оба наклонились над какой-то рукописью…

– Откуда у этого Стоуна такая информация? – спросил он.

– Вот именно тот вопрос, который меня беспокоит. – Борисов закрыл планшет. – Либо он имеет доступ к материалам следствия, либо знает что-то, что не знаем мы.

В половине десятого они отправились в полицейский участок для ежедневного отмечания. На улицах Варде Михаил заметил больше любопытных взглядов, чем обычно. Несколько человек узнали его по фотографиям в газетах и открыто показывали пальцем.

У входа в участок их поджидала детектив Ингрид Холм. Она выглядела озабоченной.

– Мистер Гросс, мне нужно с вами поговорить. Наедине.

Борисов нахмурился:

– Любые разговоры с моим клиентом должны проходить в моем присутствии.

– Это не официальный допрос, – ответила Ингрид. – Просто консультация. Пять минут.

Адвокат неохотно согласился остаться в здании участка, а Ингрид и Михаил вышли на крыльцо.