– У нас проблемы, – сказала она без предисловий. – Эриксен получил новые данные, которые усиливают подозрения против вас.
– Какие данные?
– Анализ вашего мобильного телефона. В памяти сохранились удаленные сообщения, которые вы отправляли в последние дни экспедиции.
Михаил почувствовал, как земля уходит из-под ног.
– Какие сообщения?
Ингрид достала из кармана листок бумаги.
– SMS Хельге Андерсен от 16 октября: «Прекрати флиртовать с Томасом на моих глазах. Это унизительно». От 17 октября: «Если ты думаешь, что я не вижу, как ты на него смотришь, ты ошибаешься». И последнее, от 18 октября, в день трагедии: «Я все понял. После этой экспедиции мы закончили».
Михаил стоял молча, пытаясь переварить услышанное. Он отправлял Хельге такие сообщения? Звучало как бред ревнивого параноика, но сообщения были в его телефоне, отправлены с его номера.
– Я не помню, чтобы писал это, – сказал он наконец.
– Ваши отпечатки на телефоне, ваш пин-код. Сообщения отправлялись в разное время, не все сразу. Это не мог быть кто-то другой.
– Но я не ревновал Хельгу к Томасу! Во всяком случае, не помню такого.
Ингрид посмотрела на него сочувствующе.
– Мистер Гросс, человеческая память – штука ненадежная. Особенно когда дело касается неприятных воспоминаний. Возможно, вы действительно ревновали, но ваша психика заблокировала эти воспоминания.
– А что ответила Хельга?
– Последнее сообщение от нее: «Михаил, ты сходишь с ума. Между мной и Томасом ничего нет. Мне нужен перерыв в наших отношениях. Поговорим после возвращения».
Михаил закрыл глаза. Получалось, что Хельга разорвала с ним отношения прямо перед смертью. А он об этом не помнит. Или не хочет помнить.
– Есть еще кое-что, – продолжила Ингрид. – Эриксен нашел свидетеля.
– Какого свидетеля?
– Местного жителя, который был в лесу той ночью. Йоханнес Мюллер, ему семьдесят два года, живет отшельником в хижине в недалеко от церкви. Он заявил, что слышал крики и видел свет фонарей возле церкви.
– И что он рассказывает?
– Пока Эриксен его не допрашивал официально. Планирует сделать это сегодня днем. Но предварительно старик утверждает, что видел силуэт человека, который таскал что-то тяжелое от церкви к лесу.
Это могло быть перемещение тел. Если Йоханнес Мюллер действительно видел убийцу, его показания могли стать решающими.
– Мне нужно с ним поговорить, – сказал Михаил.
– Это невозможно. Он свидетель по вашему делу.
– Тогда поговорите вы. Неофициально. Узнайте, что он видел на самом деле.
Ингрид колебалась.
– Это может стоить мне карьеры.
– А мне – жизни. Если этот старик видел настоящего убийцу, он должен это рассказать.
Детектив долго смотрела на него, словно пытаясь заглянуть в душу.
– Хорошо. Я попытаюсь поговорить с ним до официального допроса. Но в обмен вы должны пообещать мне честность.
– В чем?
– Скажите прямо: вы помните что-нибудь о той ночи? Хоть что-нибудь?
Михаил задумался. Обрывки снов, странные образы, которые мелькали в голове… Но были ли это воспоминания или просто фантазии?
– Иногда мне снится подземелье церкви, – признался он. – Я вижу Хельгу, она лежит на каменном полу, но еще жива. Пытается что-то сказать. А я… я не могу двигаться, как будто парализован.
– Что она говорит?
– Что-то неразборчивое. Шепчет что-то по-норвежски. Или по-английски. Очень тихо.
– А что вы чувствуете в этом сне?
– Ужас. И вину. Но не за то, что убил ее, а за то, что не смог спасти.
