Исправительный дом - страница 10

– Уж не обессудьте, – обратилась к ней женщина. – Вот, изучаю рецепты, хотя, наверное, в этом месте это кажется глупым.

– А разве это плохо?

– Нет, я просто представляю себе, что я буду готовить, когда выйду отсюда. А вы что читаете?

Табита приподняла свою книгу:

– Про Исландию.

– Ну, это то же самое.

– Да, кажется, правда.

Табита посмотрела на обложку – киты, ледники, первобытная глушь, и все это в тесной тюремной камере! Ее едва не затрясло от тоски по свободе.

– А вы как здесь оказались?

Женщина склонила голову набок и выжидающе улыбнулась:

– Вам интересно узнать, что я совершила?

– Да.

Женщина вдруг замялась.

– Видите ли, – наконец, вымолвила она, – все вышло довольно глупо. Я работала в одной организации, которая вела, скажем так, неправильную финансовую политику. А я вовремя не сориентировалась, а потом уже стало слишком поздно. Руководству был нужен козел отпущения, и тут я как раз и попала им под руку. Повезло, что называется. Вот так… Каждый из нас может сесть в лужу, но я не виновата. Впрочем, все так говорят.

– Да уж, – отозвалась Табита.

– А вы, я вижу, новенькая?

– Это по ошибке, – объяснила Табита. – Но мой адвокат скоро меня вытащит отсюда.

– А как вас звать? Меня, кстати, зовут Ингрид.

– Табита.

– Ну вот, Табита. Первый вам совет… если бы у меня в свое время были советчики… Короче, правило номер один: никогда не спрашивать, кто за что сидит.

– О, простите! Я не хотела… в смысле, я не знала…

То-то Микаэла ощерилась на нее, когда Табита задала ей тот же вопрос!

– Мне-то все равно, – сказала Ингрид, – но многим это не нравится. Правило номер два: если ты считаешь, что тебя посадили ни за что, или на тебя кто-то настучал, – никогда не обращайся за помощью к надзирателю!

– А к кому же тогда?

– Ни к кому. Правило номер три: начальница тюрьмы та еще ведьма, и лучше перед ней не светиться.

– Что-то эти ваши правила не особо вдохновляют.

– Правило четыре: если ты попала в передрягу, то явно это случилось не на школьном дворе.

Табита поморщилась – Микаэла говорила ей о том же. Проклятая площадка оставила незаживающую язву.

– Слабость ни у кого не вызывает чувства приязни.

Судя по всему, это было всё.

– И что?

– Последнее, скорее совет, чем правило. Побольше активности. А, да, кормят здесь крайне паршиво. Выберите себе вегетарианскую диету.

– Да я и так не ем мяса. А вегетарианская еда здесь лучше?

– Не то что лучше, просто она причинит меньше вреда здоровью.

Женщина наклонилась вперед:

– Вам, Табита, нужно все это выдержать. И тогда будет хорошо.

Ее вывели на получасовую прогулку. Тюремный двор представлял собой грязный, отгороженный бетонным забором с колючей проволокой прямоугольник. У Табиты не было перчаток, да и одета она была не по сезону. Но зато хоть не камера, и небо над головой.

Женщины-заключенные сбились в кучку. Многие курили. Табита не стала подходить к ним. Она запрокинула голову, наблюдая, как плывут облака, и судорожно глотнула воздуху, как это делает утопающий.

Идя обратно через центральный зал, Табита заметила ту самую старуху с подагрическими пальцами, которую встретила в первый день, когда направлялась в душ. Старуха бормотала себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А, кажется, я нашла, что нужно. Теперь они все поймут!

Она полистала свою толстую кипу бумаг:

– Вот, глядите!

Половина листов выскользнули из ее пальцев и разлетелись по полу. Старуха опустилась на колени, чтобы подобрать их, и затем с трудом попыталась распрямиться. Заключенные и охранники прыснули со смеху. Табита шагнула было вперед, чтобы помочь, но тот самый одутловатый надзиратель, что прервал ее разговор с Шоной, оказался на месте первым. Он продел свои руки у старухи под мышками и поднял ее, словно большой куль. Ухмыльнувшись, охранник повертел своим толстым пальцем у виска. Табите жутко захотелось вмазать ему ногой по голени, но вместо этого она улыбнулась старухе и пошла прочь.