Джейн посмеялась, выдвинув встречное предположение: дед ни о каких маньяках и не думал — где дед, а где маньяки! — но вполне мог предположить, что Матиасу срочно в кусты приспичило, потому-то газетка и понадобилась срочно до неприличия. Матиас закатил глаза, Барб прыснула смущенно, а Джейн все-таки скосила глаза на добытую столь странным образом статью, которая называлась так: «Венец безбрачия». А дальше… Дальше вдруг оказалось, что она словно про саму себя читает! Все было один в один: череда любовниц, которые уходили в закат в обнимку со своими истинными, и волк-оборотень, который оставался один, проклиная свою несчастную судьбу.
— Волк-оборотень! — сказал Джейн прямо в ухо Матиас. — Понимаешь? Не волчица, а волк! Всего-то и надо, чтобы он влюбился в тебя — и дело в шляпе! Этот бедолага приманит к тебе истинного точно так же, как ты приманиваешь их к тем, в кого влюбляешься сама.
— Это подло, — возразила Джейн и попыталась разобрать хоть что-то на фотографии, которая имелась при статье: надо ж было рассмотреть того, кого судьба обидела так же жестоко, как саму Джейн, и кого ей вот только что было предложено соблазнить и влюбить в себя.
Снимок был мутным, да еще и располагался так, что оказался на сгибе, а потому уже изрядно затерся. Зато из текста самой статьи удалось понять, что этот мужчина, как и сама Джейн проклятый «венцом безбрачия», живет не на другом конце земли, а совсем рядом — корреспондент, бравший у него интервью, так и написал: «столичный житель Лассе Варис».
— Лассе Варис, — повторила себе под нос Джейн, пробуя имя на вкус.
— Найти будет нетрудно, — кивнул Матиас. — Редактор этой самой газетки у нас в пабе регулярно пивас с острыми куриными крылышками потреблять изволит.
— И все же это подло…
— Ерунда! Ему одной больше, одной меньше — все едино. Главное, чтобы ты сама в него не втрескалась до того, как втрескается он, — возразила Барб и вдруг захохотала. — Господи, какая лютая хрень! Кто б мне сказал, что я такое на полном серьезе обсуждать буду и планы какие-то еще строить — извела бы издевками! А вот те ж на!
— А я? — развел руками Матиас. — Я-то как в моем совсем не трепетном возрасте во все такое вот влез? Но ведь если этот самый Лассе не врет… Джейн! Это ведь действительно… шанс.
Лассе прополоскал рот, сплюнув остатки зубной пасты, ткнул щетку в стаканчик, а после уставился на себя в начавшее отпотевать зеркало. Отечная, уже далеко не юная морда, которая смотрела на него с той стороны, совершенно точно не могла принадлежать ему, Лассе Варису. Однако ж была его. Всего-то и причин: вчерашний вечер, который очень быстро перестал быть томным, неумолимо накатывавший возраст и одиночество.
За спиной послышались шаги, в ванную заглянула помятая, сине-зеленая от похмелья, но бодрящаяся девица, которую Лассе обнаружил сегодня утром у себя в постели. Как она там оказалась, вспомнить не удалось. Неизвестным осталось и имя. Но это даже было хорошо — зачем запоминать то, что не пригодится?
— Пока! — девица послала Лассе воздушный поцелуй и скрылась, направившись в сторону входной двери. Уже из прихожей долетело: — Все было круто. Я тебе обязательно позвоню!
— Ага. Жду, — пробормотал Лассе и состроил сам себе рожу.
