По самой весне, когда отошли уже буйные февральские ветра, принёсшие собой её одиннадцатилетие, когда пространство было готово вот-вот наполниться влагой и первым теплом, Мария осталась одна. Отец её попал в аварию, довольно сильно поломался и долгое время вынужден был провести вне дома. Переехать к бабушке она наотрез отказалась, твёрдо заявив, что её «место тут, и двух мнений быть не может». Она чуть ли не каждый день ходила в больницу, прекрасно управляясь со всем остальным так, что поначалу беспокоившаяся бабушка оставалась совершенно не у дел и уже даже не удивлялась, а заходила просто пообщаться с внучкой – попить чайку и поболтать.
После долгих больничных дней, недель и месяцев Сергей вернулся домой и, естественно, по первости был, мягко говоря, тяжеловат на любое действие. Но и здесь Мария показала себя, внеся во всё ритм и какое-то недетское понимание, будто действительно знала что-то ещё.
Судьба её народилась в прошлом. Она обезличенно действовала, проходя неуловимым потоком сквозь людские тела и души, заставляя их в непонятной степени реагировать на своё явление, недоуменно оборачиваться и ощущать необъяснимое беспокойство от пронизывающего их тока. Она требовала реализации, но не могла её достичь, оставаясь неприкаянной и обречённой. По своей силе она могла расколоть камень или обрушиться на человеческое существо, грозя обернуться нежданной, неминуемой бедой, против которой не знаешь, как защищаться. Она могла быть и попутным ветром в чью-то спину, удивляя и радуя счастливчика. Но её неизвестность и непредсказуемость давали стойкий мотив для опасения, ибо являли отсутствие системных связей и нарушение других, более или менее слаженных, последовательностей.
По достижении семнадцати лет, когда были позади первые важные решения жизни и предстояли решения не менее важные, но всё же уже не первые, в очередной раз проступила на свет необоснованность происходящих событий. На этот раз всё прозвучало более явственно и определённо, так как то была пора откровенных, необратимых мутаций, что носят название юности.
Дело тут не в механическом соответствии действия и результата, совпадении времени и места, реального и должного, хотя, разумеется, в этом тоже кроется своя правда. Всё обстояло несколько мудрёнее, нежели простой механизм движения и соответствия, ибо всё, что делалось и даже соответствовало, не имело под собой достаточных оснований; и уже после этого картина запутывалась, усложнялась. В результате происходили все несоответствия и нестыковки, разнобой и нарушение ритмов действительного и должного.
Это ещё полбеды, когда делается не то, что должно. В конце концов, есть шанс осознать это. Случается, что и должное не имеет под собой оснований.
Судьба в прошлом тоже действовала.
3
У Сергея, казалось, всё было иначе.
Рождение его носило более закономерный характер. Смещения, что сопутствовали появлению на свет Божий Марии, обошли его стороной. Это обеспечило поступательность его роста. Раннее детство, младенчество, что лежит вне образов сознательной памяти, сменилось просто детством, перешедшим в отрочество и сменившую его юность. Всё шло обычным порядком и не имело в плане настоящего контекста ничего примечательного. И хотя значимость каждой подвижки духа пред лицем Господа неоспорима, но всё же придётся отказаться от пояснения этих вещей, нимало не сомневаясь, что это, при надлежащем оформлении, достойно быть поведанным миру.
