Воздух потяжелел, на сухих до того стенах стали попадаться влажные капли и узкий проход, наконец, раздался в стороны, пропуская ее в крипту с низким потолком. По углам помещения чадили факелы, освещая древний, потемневший от времени алтарь в центре.
Монсеньор закрыл за собой дубовую дверь и обернулся к племяннице.
- Теперь нас точно никто не услышит. Как ты, дитя мое? Расскажи, что Пес сделал? Надеюсь, он не был слишком жесток?
В глубоком голосе звучало неподдельное беспокойство, глаза монсеньора светились сочувствием и теплотой.
Тиа судорожно вздохнула, вспоминая вчерашний безумный день.
- Нет… он не был жесток. Но он…
Стараясь, чтобы голос не дрожал, она рассказала об условиях, выдвинутых Псом.
- Бедное дитя, - вздохнул клирик. - Как жаль, что тебе приходится проходить через это. Ты ведь еще так молода.
- Вы меня презираете? - тихо спросила Тиа. - За то, что я согласилась стать его женой?
Монсеньор улыбнулся.
- Ну что ты, Тиана?! Да, ты поступила импульсивно, поддалась чувствам. Но разве я вправе судить тебя?
Тиа порывисто вздохнула. Она сама судила себя, успев тысячу раз упрекнуть за глупость и себялюбие.
- К тому же, возможно, твой порыв был далеко не так уж неразумен… - глубокомысленно заметил клирик.
- О чем вы?
- Сопротивление не погибло со смертью твоего отца, Тиана. Лучшие люди Лотании, дворяне, в семьях которых еще хранится представление о чести, не сдались. Да, опыт восстания показал, что путь войны - гибельный путь. Пес слишком опасен. Пока Аквиллар служит узурпаторше, с ней не совладать. Но даже у сильного мерзавца, будь он самим исчадием из-за Грани, есть свои слабости. И ты можешь стать слабостью Пса, Тиана.
- Я?
Это казалось немыслимым, просто глупым. Снова вспомнился холодный взгляд на высокомерном, словно высеченном из камня лице.
“В нашем браке не будет любви. Не будет даже дружбы и уважения”
- Уверяю вас, дядя, вы ошибаетесь, - со смешком заверила его Тиа. - Псу плевать на меня. Я же рассказывала: все, что ему нужно - это наследник… - голос дрогнул.
Монсеньор подарил ей проницательный взгляд.
- В твоих силах изменить это, дитя. Даже сильнейшие мужчины сдаются перед женскими чарами. Ты молода, невинна и так хороша собой, что при взгляде замирает сердце.
- Думаю, в окружении герцога достаточно красивых женщин, - рассудительно заметила Тиа. - Во мне нет ничего такого, что поставило бы меня выше них.
Слова дяди, конечно, польстили, но монсеньор явно переоценивал ее красоту и талант к обольщению.
- Ты его жена. Это уже ставит тебя выше, гораздо выше.
- Он сказал, что я его раздражаю!
- Это лучше, чем равнодушие. Путь от ненависти до любви не так уж далек.
Любви? На мгновение Тиа замерла, пытаясь представить влюбленного Аквиллара. Увидеть, как холодное равнодушие в его взгляде сменяется нежной страстью, услышать, как он повторяет восторженное: “О, моя возлюбленная. Моя роза, мой бриллиант, моя богиня”. Как, бывало, шептал Ги…
Воображаемый насмерть влюбленный герцог закатил глаза. “Миледи, вы это серьезно? - как наяву услышала Тиа его раздраженный голос. - Да я скорее отрежу себе язык, чем повторю эту чушь”
“А ведь действительно чушь”, - с некоторым удивлением согласилась с ним Тиа.
- Очаруй, околдуй его, - продолжал дядя. - Войди в его помыслы, стань его слабостью. И когда он не будет ждать этого, нанеси удар!
Тиа нахмурилась. Ей не нравились слова дяди. Если забыть о том, что речь о шла о Черном Псе они звучали как-то… Подло?
