– Хорошо, Филипп. Я выйду за тебя. Больше никакой смерти.
– Только любовь, моя принцесса. Только любовь, – сказал он, осыпая её поцелуями.
Двадцать лет спустя
Ах, время! Время, дорогой читатель, время не милостиво ни к кому. Оно не пощадило и отцов Филиппа и Франчески: оба были похоронены на собственном кладбище. Один кремирован в крематории своего брата, другой покоится с комфортом в роскошном гробу, кадиллаке среди гробов: пуховые подушки, ортопедический матрас и шёлковое одеяло.
Время было не слишком благосклонно и к самому Филиппу. Его бизнес по продаже гробов сильно пострадал. Люди больше не интересовались красным деревом с золотой отделкой, шёлковой обивкой и матрасами. Новое поколение хотело тратить деньги и получать удовольствие при жизни. Компания «Доступная кремация» процветала, и Филиппу пришлось закрыть магазин и продать свою долю кладбища Валентину, младшему брату Франчески.
Ах, сколько раз говорили нам мамы: «Не гадь там, где ешь», – но мы всё равно совершаем одни и те же ошибки. Филипп спал со своей секретаршей. Его любовница Колетт, по крайней мере, выслушивала все его разговоры о бизнесе. Кто-то ведь должен был. Он сдержал обещание, данное Франческе. (Моя бабушка всегда говорила: «Если ты не слушаешь проблемы своего мужа – найдётся сучка, которая выслушает». ) Тему смерти он оставлял на работе.
Однако же время было милостиво к нашей Принцессе Смерти. Она осталась красивой и неземной. Муж сдержал слово и создал для своей женщины уютный мир в загородном доме – с двумя мальчишками-погодками.
Двадцать лет – это мгновение для матери, полностью отдающей себя семье. И вот однажды Франческа проснулась с белоснежной пушистой собакой под мышкой в пустом, идеальном доме. Муж ушёл ещё до рассвета, а оба сына уже учились в юридическом университете. Она бесцельно побродила по дому, заглянула в ухоженный сад, взяла телефон – но никому не позвонила. Впервые в жизни ей захотелось поговорить с мамой, Беатрис. Но она не знала как позвонить в рай. Она села в своём цветущем саду, как будто написанном Моне, и открыла бутылку шампанского. Её собачка, Марго, была счастлива, что хозяйка теперь принадлежит только ей.
– И что теперь? – произнесла Франческа вслух. – Мне всего 42, а жизнь уже закончена. Я никому не нужна. Можно завернуться в простыню и ползти на кладбище…
Одна слезинка скатилась к её прекрасным губам – она запила её глотком шампанского и рассмеялась над собственной драмой.
Франческа была вечным оптимистом.
– Я всегда мечтала начать своё дело, – воскликнула она. – Теперь я могу!
Она схватила Марго и, играючи, повторила свою любимую мантру:
– Я твоя, а ты – моя!
К моменту, когда бутылка опустела, в голове у неё уже был чёткий план действий. Хотя Филипп обещал никогда не обсуждать с ней работу, она знала, что двухэтажный магазин гробов теперь пустует. Чтобы не беспокоить мужа в рабочее время, она набрала номер Колетт:
– Будьте добры, передайте моему мужу, чтобы он присоединился ко мне за обедом. Я еду в город. – Голос её был холоден, как лёд.
– Да, мадам.
Она знала, что она знала, что она знала.
Обед
– Ты сошла с ума! Ты же ничего не знаешь о бизнесе. Ты ни дня в жизни не работала. И вообще, где ты собираешься найти помещение под бар?
– Я займу твой пустующий магазин. Здание ведь твоё.
Филипп тяжело вздохнул.
– Дорогая, посмотри, где мы обедаем. Подальше от кладбища. Кто вообще захочет тусить в нашем районе? И здесь ещё…
