– Я даже не знаю, Филипп. Я не хочу быть в семейном бизнесе. Мы оба в нём родились, и это всё, что мы слышим за завтраком, обедом и ужином. Смерть, смерть, смерть. Уверена, это убило мою маму.
– Беатрис умерла при родах. Я помню. Мне было семь, а тебе – четыре.
Она бросила на него холодный взгляд, и он почувствовал себя идиотом.
– Я знаю. Это образное выражение. Я хочу сказать, что хочу заниматься чем-то другим. Весёлым, жизнерадостным, я хочу чувствовать себя живой. Может, открыть ресторан или бар с музыкой, танцами, смеющимися детьми, бегающими вокруг, где никто не плачет.
Филипп озадаченно посмотрел вокруг.
– Ресторан? Твой отец и мой отец владеют большей частью этого кладбища. Скамейка, на которой они сидели, была окружена ухоженными могилами с цветами, поющими птицами и старинными деревьями. Если бы не надгробия, можно было бы подумать, что они в обычном парке. – Мой дядя – гробовщик, твой отец тоже; твой дядя владеет крематорием, его жена цветочным магазином, твой брат магазином урн, я – бизнесом по производству гробов, и почти вся недвижимость на этой улице, связанной со смертью, принадлежит нам. Мы богаты, безумно богаты, а ты хочешь открыть ресторан в городе, где лучшие повара мира?! Ты хотя бы знаешь как яйцо сварить?
Это был справедливый аргумент, ведь Франческа росла с итальянской няней, которая изумительно готовила и не позволяла, чтобы её маленькая principessa пошевелила даже пальцем.
– Ладно. Бар. Мне не нужно готовить. Я могу научиться открыть бутылку.
Филипп был потрясён. Он был не очень высоким, но очень симпатичным и трудолюбивым; всегда прекрасно одет, стильная квартира и две машины – одна быстрая, другая – на каждый день. Любая девушка мечтала бы быть с ним. Но девушка ему нужна была не любая. Ему нужна была именно она.
Они выросли вместе, учились в одних школах. Из-за их специфического происхождения они общались только с детьми из «бизнеса». Дети инженеров, юристов и других обычных профессий избегали их, как прокажённых.
Во Франческе было что-то хрупкое, нежное, почти неземное. Может, потому что она выросла без матери. А может, она просто была другой – в ней было что-то ангельское. После школы она часто приходила на кладбище, чтобы кормить птиц и кошек, тискать и гладить их. Иногда кошки нападали на птиц и убивали. Франческа плакала, заворачивала бедных птиц в салфетку и устраивала им достойные похороны. Убийцы-кошки приходили к ней, чтобы утешить, когда она скорбела о жертвах, которых они сами только что лишили жизни – странная, но естественная иерархическая цепь: сильные не могут не убивать, но каются, просят прощения… а потом делают это снова. Так что это была её собственная церковь, а она – Святая Франческа, покровительница кошек и птиц. Не всегда идеальная, но всегда любимая и прощённая.
Филипп опекал её. Как и отец, дядя и брат. Другими словами, ноги молодой леди никогда не касались земли. Больше всего на свете Филипп хотел, чтобы она принадлежала только ему. К чёрту кошек, птиц и родственников!
– Знаешь что? Я куплю нам дом за городом. У нас будут дети, и тебе не нужно будет ничего делать. Занимайся чем хочешь. Обещаю, когда я буду приходить домой, ни слова о работе. Любовь моя, выходи за меня. Мы будем так счастливы!
Она внимательно посмотрела на него. Она знала его всю свою жизнь. Любит ли она его? Возможно. Она знала, что он её любит. Папа будет доволен. Состояние останется в семье. Брак, благословлённый на небесах.
