Не заслужил, а поделать уже никуда нельзя.
Не сгинул в бою. Теперь чего уже – живи.
Живу. Чего уж там?
Проповедник.
Я должен гордиться собой.
Должен, ведь я достиг в сражении цели, к которой должен был идти долгие тысячелетия, после победы над Богом Сотворённым.
Вышло всё, конечно, не совсем так, как я планировал. Или, если быть честным, то совсем не так, как я планировал.
Одно дело – вытаскивать из Легенды лишь достойных стать первыми из нового, возрождённого людского рода. Совсем другое дело – сшить воедино реальность и сон.
Не думал я, что так получится, когда пытался спеленать Бога Сотворённого. Но получилось так, как получилось.
Теперь вот сидим, думаем.
Каждый о своём, и все об одном.
Семипечатник.
Мир снаружи.
Миры внутри.
Семь Печатей – граница, которую я воздвиг.
Она – это я, но я – это не только она.
У меня есть желания, желания для себя.
Я хочу узнать пределы своей силы.
Я всегда этого хотел. Бог Сотворённый – лишнее тому подтверждение.
– Тебе нравится убивать. – говорил я когда-то сам себе.
– И это тоже. – соглашался я тогда.
Тогда соглашался. Теперь – нет.
Мне не нравится убивать. Мне нравится сражаться.
И совсем недавно, до сопряжения миров, я хотел сотворить из Изначального Мира Мир Великой Войны, Мир Вечной Войны. Я бы воздвиг крепость на поле моей великой победы, победы над Небесами. Я бы поил демонов Пустоты и людей начала-и-конца своей кровью, давая им познать красоту сражений.
Я видел этот прекрасный Мир в своих мечтах. Я видел себя, сидящего на троне, с трудом узнавая в седобородом правителе, вооружённом копьём, себя. Я видел пирующих в огромных залах крепости воителей. Я видел тех, кто звали меня своим отцом. Воители поднимали кубки, вспоминая славные битвы прошлого. Они смеялись, хвалясь будущими свершениями. И я тоже был счастлив, ведь умершие в бою, сражавшиеся до самого конца, после смерти вновь входили во врата моей крепости, чтобы пировать, чтобы вновь сражаться.
Мир Великой Войны.
Мир, в котором я состарился и стал счастлив.
Мир, в котором меня звали отцом.
Командующий.
Кентавр и орк. Никогда бы не подумал, что так удивлюсь, увидев каких-то там кентавра и орка. А вот удивился. И не потому, что эти двое каким-то образом смогли добраться до этого Поля. Тут-то как раз ничего удивительного нет: и поле, на котором сражались армии наших братьев, и это Поле, с которого открывается дорога на Небеса, к Престолу Господнему, находились, по сути, в одном и том же месте, просто в разных мирах. Удивился я уж тем более не тому, что эти двое оказались среди тех немногих счастливчиков из армий наших братьев, переживших приход Бога. Их затем и отправили с этих письмом, чтобы они выжили.
Удивился я тому, что они на меня направили оружие.
На меня, того, кто убивал и людей, и не-людей во множестве, ангелов тоже убивал – вон сколько их кругом лежит. На меня, в чьей власти Рой. На меня, кто поднялся против Бога Сотворённого, и победил.
Орк направила на меня простое пороховое оружие. С решимостью, которая заставила меня в недоумении замереть.
Меня, кто собирался после победы сотворить Рой, подобный тому, что я уже сотворил на страницах мира Легенды, в Изначальном мире.
Два смертных ребёнка против монстра, принёсшего в жертву своим планам целую планету.
Они были смешны, как был смешон Человек, бросившийся на Бога с голыми руками. Только у Человека был шанс на победу, а у этих двоих – его не было.
