Так они пролежали пару минут, пока Антон окончательно не пришёл в себя.
– Как там наш крепыш?
Он скользнул ладонью по груди девушки и остановился на животе. Анька поудобнее устроилась, положив руку поверх его.
– А что, если там крепышка? – улыбнулась она.
– Я имел в виду, крепыш-животик. Вон, тугой какой становится.
– Так и должно быть на шестом месяце. Всё-таки мальчика ждёшь?
– Конечно, – кивнул Антон и повернулся к девушке. – Но это был вопрос с подвохом, я прав? Думаешь, я девочку буду меньше любить?
– Нет, – хихикнула Анька. – Меня не проведёшь, ты не способен нас любить меньше или больше, кто бы там ни затаился.
Она нежно сжала его пальцы. Антону нравилась, как выглядит аккуратная ладонь девушки поверх собственной пятерни с разбитыми костяшками.
– Ого, уже нас.
– Ага. Привыкай, папа, – Анька улыбнулась, приподнялась на локте и, нежно чмокнув его в губы, деликатно указала пальчиком на ворох вещей у противоположной дверцы.
– Да, да, извини, – кивнул Антон, ловко подцепив пакет с зубной щёткой, пастой и ополаскивателем для рта. – Сейчас.
– Давай, выбирайся. Я тут немного похозяйничала. Завтрак готов, и вода есть. Так что сможешь как следует помыться.
– Завтрак, – вожделенно протянул он. – Мне как раз снились жаренные пирожки с картошкой.
Антон улыбнулся, начиная понимать, почему подсознание нарисовало ему столь детальную картину приготовления пищи. Кушать хотелось очень сильно.
Анька стала выбираться из машины.
– Пирожков не обещаю, но тосты с грибами будут.
Аккуратно ступив на бетонное покрытие гаража, она случайно задела дверную стойку и тихо пискнула, одёрнув руку.
– Что, беспокоит? – Антон тут же подсел поближе, бросив пакет на колени.
– Не сильно, – девушка поджала губу.
– Вот и не трогай его лишний раз.
– Стараюсь. Случайно прижала.
Он аккуратно взял её руку и осмотрел заживающую рану. Анькины пальцы тут же скользнули между его, сцепившись в замок.
От правого плеча до локтя на смуглой коже красовался вздутый белёсый шрам, словно обезумевшая молния перечеркнула внешнюю часть руки. Верхняя кромка скрывалась под рукавом футболки. Там была саднящая, плохо заживающая ранка, залепленная широким пластырем. Именно она и доставляла девушке больше всего неприятностей, стоило только случайно потревожить. Под вздувшимся рубцом пробегала хорошо различимая фактурная жилка, словно туда запихнули чёрную гитарную струну.
Анна с нежностью посмотрела на Стрельцова, чувствуя, как болевой импульс, понизивший руку, быстро сходит на нет. Она почти привыкла и смирилась с полученным шрамом; главное было не ударяться слишком сильно травмированным плечом. Резкое прикосновение всегда отзывалось в теле, и малыш начинал недовольно шевелиться. Но сейчас всё обошлось.
Она положила свободную ладонь на растущий живот, прислушиваясь к ощущениям. Ребёночек под сердцем спокойно спал. Нежное тепло исходило от плода и от любимого мужчины, огрубевшие пальцы которого поглаживали фактурный рубец.
Им обоим досталось в первый день. А значительно позже Антон и вовсе чуть не лишился ноги. По сравнению с этим её шрам, оставшийся после схватки с неведомой тварью, казался сущей мелочью. Главное не забывать менять пластырь и не биться о твёрдые предметы пока окончательно не заживёт.
– Всё прошло, – улыбнулась девушка. – Я пойду. Приводи себя в порядок и приходи.
– Люблю тебя, Анька, – искренне прошептал он, погладив рубец.
