Это была одна из редких книг, в которой Ог писал о своей личной жизни, а не о типичной вдохновляющей беллетристике.
Ог рассказал о том, как во время Второй мировой войны он летал на тяжелом бомбардировщике B-24 Liberator и был вторым пилотом вместе с актером Джеймсом Стюартом. Вернувшись с войны, Ог стал неудачливым продавцом страховок, а затем алкоголиком, из-за чего от него ушли жена и ребенок. Ветреной ночью в Кливленде он заметил в витрине ломбарда пистолет и решил купить его, чтобы покончить с собой, но ломбард был закрыт. Вместо этого он укрылся от холода в публичной библиотеке и там, чтобы его не выгнали, читал книги таких авторов, как Наполеон Хилл, У. Клемент Стоун, и многих других вдохновляющих классиков.
Книги меняют жизнь. Тысячи успешных людей на протяжении всей истории приписывали свой успех прочитанным книгам, и хотя я был далек от того, к чему стремился, я могу без сомнения сказать, что чтение изменило и мою жизнь.
Эта книга, личная история Ога, много лет назад впервые зажгла мою мечту писать и выступать. Я сидел в своем рабочем кабинете и неоднократно перечитывал книгу, и во мне что-то шевелилось. Иногда это доводило меня до слез. Как будто сам Бог подталкивал меня, заставляя мечтать, верить в то, что я способен на гораздо большее, чем писать скучные строки кода для небольшой типографии, которая ценила свою прибыль выше сотрудников. Но мысль о том, чтобы покинуть стабильную зарплату, казалась такой недосягаемой.
В то время я молил об ответах, искал цель и желал чего-то лучшего в своей жизни. Ответы пришли, когда я заметил это название в библиотеке, возможно, так же, как Ог поступил с книгами, которые изменили его жизнь в той библиотеке, где он нашел убежище. Точно так же я мечтаю, чтобы мои книги однажды нашла та заблудшая душа, ищущая лучший способ жить.
Подойдя к антикварному вагону, я обрадовался, что вокруг нет пассажиров, и еще раз оглянулся, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за мной дальше по вагону. Я потянул за ручку. Все еще не заперто! Я проскользнул в вагон, прошел мимо старого бара и осторожно закрыл за собой разделительную дверь между двумя кабинами, как раз в тот момент, когда почувствовал, что поезд медленно движется к станции Сандпойнт.
Вскоре поезд тронулся с места и уже оставлял Сандпойнт позади в ветреных сумерках, когда я услышал, что дверь в вагон открылась. Я тихо поставил виски на тумбочку, прижимая к себе раскрытую книгу, которую читал, и подошел к разделительной двери, чтобы заглянуть в овальное окно. Бородатый старик с тростью держался за барный стол, с любопытством осматривая его, как и я в то утро.
На нем была черная ветровка, мокрая от тающих на плечах хлопьев, и кепка дальнобойщика с золотым шитьем спереди – я сразу узнал кепку. Он был ветераном Второй мировой войны.
"Вы будете чувствовать себя испуганным и неквалифицированным".
Я догадался, что старик в конце концов выйдет из машины, и на цыпочках прокрался по зеленому ковру к дивану, но как раз в тот момент, когда я занял свое место и устроился поудобнее, дверь перегородки распахнулась.
"Как дела?" сказал я, стараясь говорить как можно дружелюбнее, но в то же время так, как будто я принадлежал к этому месту. Скорее "Чем могу помочь?", чем "Здравствуйте".
"О!" Он выглядел ошеломленным, явно ожидая, что машина будет пустой. "Какая необычная машина", – сказал он. "Я уделил минуту, чтобы полюбоваться ею; надеюсь, я вас не отвлекаю".
