– Скоро должны забрать. Все в порядке.
Еще чего, помощь от него принимать. Потом еще сообщит, что обязана, и отдавай чем знаешь. У меня было не слишком много вариантов, и ни один меня не устраивал. Поэтому я отвернулась в сторону, показывая, что разговор закончен. Конечно, неприятности могли случиться со мной и здесь. И по дороге домой, если к двенадцати папа не появится. И вообще, где угодно.
– Ладно. Тогда я пока посижу здесь с тобой. Чтобы все действительно было в порядке.
В ответ, я лишь хмыкнула что-то неопределенное. Нравится мол, так валяй, делать тебе нечего по ночам. Скоро надоест и поедешь, знаю я таких. Но длинный почему-то не уезжал. Сидел, смотрел на небо, а мне было спокойно и легко. Хотя, с людьми у меня такое редко случается. Обычно как-то наоборот.
– Я тебя понимаю. Тоже бы, наверное, соврал. Не люблю, когда лезут всякие. Но, прошел уже час, а ты все еще тут. Может, мне все же стоит тебе помочь и доставить домой?
– Слушай, давай по-честному. Я не местная, правил ваших не знаю. Но расплатиться мне нечем, садиться к незнакомцам в машину я не привыкла, и вообще стараюсь за себя отвечать сама.
В этот момент из печной трубы вылетело пару ракет, взорвавшихся фейерверками над домом. Веселье явно перешло через край. В отдалении зазвучали полицейские сирены.
– Ладно, отрубленная голова лучше тюрьмы. Бежим отсюда.
Усмехнувшись в который раз, он одним движением подхватил меня с крыльца, и за пару секунд мы оказались у машины. Стартовали раньше, чем усилился звук сирены, и всего через пару минут оказались в безопасности и от все еще взрывающихся ракетниц, и от служителей закона, готовых арестовать первых, кто под руку подвернется.
– Ладно, в какой лес тебя везти?
Признаться, я опешила настолько, что сначала просто открывала рот, как рыба. Но, потом поняла, что это просто шутка, и впервые за вечер рассмеялась.
– На углу Сиреневой улицы, одиннадцатый дом. Там еще флюгер забавный такой.
– Точно, я его как раз пару недель назад приметил. Раньше не было – а теперь есть. Не похож на магазинный. Откуда?
– Мама раньше делала. Она скульптор, хобби такое.
В ответ парень лишь хмыкнул (в сто двадцать первый раз), и надавил на педаль. Что ж, скорость он явно любил. И я тоже. Мы гнали по узкой хорошо освещенной улице, а вокруг не было ни души. Не удивительно, что перед моей лужайкой он затормозил всего минут через пять. Отец тащился все пятнадцать. Видимо, что-то в моей голове перемкнуло в этот момент, поэтому я выдала:
– Если хочешь, можешь зайти, угощу тебя какао. Только не кричи, если увидишь маму. Она у меня страшная.
Давно бы следовало объяснять людям по-человечески, что я вовсе не шучу. Мама и правда выглядела не лучшим образом. Да и вообще все было не лучшим образом после того, как у нее нашли прогрессирующую дрянь, медленно, но верно уничтожающую орган за органом. Поэтому, сейчас мама скорее походила на странное существо в трубках, чем на живого человека. Но, в это время она наверняка спит, поэтому вряд ли напугает моего странного гостя.
Мы тихонько прокрались через прихожую сразу в кухню, где, к моему удивлению, горел свет.
– А я уж думал тебя выдадут мне с мигалками, – заявил отец, поворачиваясь на высоком табурете.
Выглядел он при всем этом чрезвычайно довольным.
– Я не совершеннолетняя. Тебе пришлось бы приезжать за мной в тюрьму.
– Так-то завтра утром, – небрежно отмахнулся мой старший предок и был таков, – смотрю, ты привела гостя. Познакомишь?
