Царский двор пришёл в смятение, и все принялись обвинять Матвеева. Артамон Сергеевич ещё какое-то время оставался на прежнем месте, но от не так давно всесильного ближнего к царю боярина стали теперь шарахаться даже Нарышкины. Когда же, наконец, на Матвеева была наложена опала, с облегчением вздохнули не только его многочисленные враги, но и немногие доброжелатели. Бывший канцлер уехал в ссылку, а при царском дворе взошла звезда князя Василия Васильевича Голицына.
Во вторую зиму своего царствования молодой царь опять расхворался. Однако тот, в ком, казалась, едва теплилась жизнь, не давал покоя ни себе, ни другим. Ежедневно в государевой опочивальне проходили совещания, на которых Фёдор, лёжа в постели, обсуждал насущные вопросы.
Однажды государю принёс отчёт князь Никита Иванович Одоевский. Несколько часов Фёдор мучил старика, выясняя различные мелочи, пока беседу не прервал явившийся в царскую опочивальню князь Василий Голицын.
– Ступай, Никита Иванович! – велел царь.
Одоевский глянул с благодарностью на своего избавителя, поклонился царю и вышел.
– С чем пожаловал, князь? – спросил Фёдор.
– Чигирин нам нипочём не удержать, – твёрдо заявил Голицын.
Молодой государь помрачнел.
– Худо, что не удержать. Малороссы чтут сию крепость и не простят нам её погибели. Да и турки, опосля такой победы могут разохотиться и попереть на Киев. Оттоль и до наших исконных земель недалече.
Князь с сомнением покачал головой.
– Опосля разгрома Ибрагим-паши турки сами сыты войной по горло. Но оставаться побитыми им не дозволяет гордость – вот мы её и потешим. Отошли воеводам две грамоты – явную и тайную: в первой вели измотать и прогнать османцев из Малороссии, а в другой поручи князьям Ромодановским разрушить Чигирин и отступить к Киеву.
Царь покраснел до корней волос.
– Значит, вся вина за разорение Чигирина ляжет на воеводу, князя Григория Ромодановского? Мы же обесчестим старика опосля стольких лет его верной службы.
– А ежели ты на себя возьмёшь вину за разрушение Чигирина, то может восстать вся Малороссия. Сам понимаешь, чем грозит нам тамошняя смута. Уж лучше бесчестье воеводы Ромодановского, чем ссора с малороссами.
– Неужто никак иначе нельзя?
– Нельзя. Станем удерживать крепость – затянем войну и разорим свой народ, а в открытую уничтожим Чигирин – малороссов обидим. Пущай один воевода пострадает взамен государя и всей России.
Царь заглянул в холодные глаза своего собеседника.
«Поди, сам ты не пожелаешь погубить свое имя даже ради государевой чести».
Вслух же он согласился:
– Быть по сему! Составляй грамоты, явную и тайную.
Стараниями Голицына России удалось избавиться от разорительной войны. Были заключены два перемирия – тридцатилетнее с Польшей и двадцатилетнее с Турцией. Русское государство закрепило свою власть над Левобережьем Днепра.
В своём семействе молодой царь сумел выстроить прекрасные отношения со всеми, включая мачеху. Нельзя сказать, чтобы Фёдор любил Наталью Кирилловну, но он всегда старался быть с ней приветливым. Что касается маленького Петра, то ему царственный единокровный брат приходился ещё и крёстным отцом. Однако большой любви к своему крестнику Фёдор не чувствовал, за что, будучи благочестивым, очень винил себя и из-за этой вины посылал мальчику много игрушек.
Более искренне государь относился к брату и сёстрам, родным ему не только по отцу, но и по матери. А ближе всех ему была сестра Софья, обладавшая, по общему мнению, отнюдь не женским умом. Покойный царь Алексей Михайлович даже дозволил старшей дочери получить довольно-таки приличное образование, а учителем у неё был так же, как и у царевичей, образованный монах Симеон Полоцкий. Царевна овладела латынью, греческим и польским языками, прочла много книг по истории и географии. Ей очень нравились французские комедии и трагедии, а любимыми её авторами были Мольер и Расин. Царь понимал, что подобные увлечения связаны отчасти со скукой теремной жизни. Всем царевнам не хватало развлечений.
