Она ничего не знала об этих людях, кроме того, что связала их странная кофейня в невзрачном закутке невзрачного города. Но если раньше незнание вызывало отторжение, то теперь странным образом приманивало. И Элси, сама того не замечая, тянулась к знакомым Макса. Она изголодалась по общению, а эти люди – по новым лицам.
– В следующий раз я покажу тебе свой город, обещаю, – перед тем, как убежать, прошептал Макс. И Элси почти поверила, что тот, его, город сможет полюбить. Если бы не Макс, а кто угодно другой так наклонился к ее уху, так осторожно коснулся шершавыми подушечками пальцев щеки и так долго смотрел в глаза, Элси подумала бы непозволительное. Но Максу шла эта развязность, эта вольность в обращении. И Элси загнала неприличные мысли поглубже в защитный туман.
Когда исчез Макс, отговорившись встречей, рассыпалась и его компания. Первой убежала светленькая Ева, обнявшись с Элси на прощание, как с давней подругой. За ней убежал и один из молодых людей. Именно за ней – такое ни с чем не спутаешь. И тогда девушка с черным ежиком на голове – кажется, Рина – подхватила Элси под локоть.
– Я заберу ее, никто не против?
Никто против не был, а Элси не спрашивали. И Рина потащила ее за угол.
– Вы что-то… – оставшись наедине с мужеподобной девушкой Элси вдруг вспомнила, что знакомы они не дольше трех часов. А вот выглядела Рина так, что, взбреди ей что-нибудь в голову, ни сбежать, ни дать отпор не успеешь.
– Хотела? Не совсем.
Она отпустила Элси и быстрым шагом пошла за неимением тротуара прямо посреди дороги. Старые многоэтажки пялились слепыми глазницами. Между ними и Риной Элси выбрала Рину. Они шли молча ровно столько, сколько нужно, чтобы отдышаться, успокоиться и рассмотреть человека. Вблизи Рина вовсе не выглядела опасно, скорее наоборот. Весь ее вид от черной одежды и броского темного макияжа до излишне резких движений и быстрого чеканного шага кричал о независимости. Но глаза… в них было что-то от щенячьего восторга Хидни, космической глубины Лорда и того выражения Мориэла, которое появлялось у него очень редко и очень ненадолго. В них была жизнь. Наверное, поэтому Элси не сбежала.
– Я тебя узнала, – выдала Рина.
– Я тебя – нет.
Рина остановилась. Элси обдало знакомой прохладной волной, совсем слабой, но спутать ее с ветром было невозможно. Тело ответило легким покалыванием в кончиках пальцев. Поднялась туманная завеса в сознании, отвечая на слабую попытку вторжения. Элси стояла и тупо пялилась на Рину. А Рина очень плохо скрывала улыбку.
– Отец? – тихо спросила Элси. Голос ее плохо слушался.
– Мать, – выдохнула Рина. Аура переменилась, врезалась в голову ледяными иголками.
– Прости, запретная тема, – пробормотала Элси.
Они снова шли, но если раньше Элси смотрела на дома вокруг, на трещины в асфальте, на несколько вызывающую одежду Рины, то сейчас не могла оторваться от ее лица. Она ошиблась. Рина, наверное, младше нее и младше светленькой Евы. На щеках – детский румянец, скрытый под слоем пудры, под глазами – не слишком умело замазанные синяки, овал лица подправленный макияжем, тем не менее не резкий и даже женственный. Ресницы длинные, как у куклы, а волосы на самом деле светлые, почти белые – у корней, там, где сошла черная краска.
– Куда ты меня ведешь? – спросила Элси, чтобы прервать затянувшееся молчание. Но мысли ее были далеко. Она пыталась понять, как. Как эта девушка-полукровка со слабой магической аурой могла три часа скрываться от ее – как любил говорить Хидни – чуйки.
