Он внимательно оглядел машину. Под ручкой была желтая табличка с надписью «Servizio Taxi», за которой следовали цифры, означающие номер лицензии и герб с названием коммуны, от которой было получено это разрешение – Comune di Villianti-Monte. Он также заглянул в салон. Слева в углу была надпись на прейскуранте, которая отображала на четырех языках установленный тариф. Этого было достаточно, чтобы сесть в такси и по пути спокойно читать новости.
Убрав газету и подойдя к таксисту, доктор Филлини несколько раз постучал указательным пальцем по часам, дав понять, что спешит, и быстро объяснил, что ему еще необходимо заехать по пути в магазин. Шофер быстро проложил маршрут по навигатору и назвал сумму. Андре кивнул ему и сел в авто. Таксист, буквально провалившийся под собственным весом в сиденье, почесал затылок, лениво протянул короткую ручонку к ключу зажигания и завел двигатель. Автомобиль тронулся также медленно и лениво. Спустя минуту Андре не сдержался.
– Я спешу. Вы не могли бы ехать быстрее?
– Синьор, эта лошадка не так быстра, как может показаться, – водитель отвечал вежливо, даже с какой-то женственностью, он нелепо улыбался, признавая свою вину, хоть дело до этого вовсе не дошло – клиент еще ни в чем его не обвинял.
Филлини слегка опустил голову и поднял глаза так, что над линзами очков образовалась небольшая щель, в которую можно было косо поглядеть на таксиста. Их взгляды сошлись в зеркале заднего вида. Водитель тут же отвел взгляд, притворившись, будто внимательно следит за дорогой. Андре достал бумажник и протянул ему пять евро, что в полтора раза превышало сумму за предстоящий путь.
– Я живу рядом. В двух шагах от стоянки. Мы будем часто видеться. Хочу сказать вам, хоть у меня и не нет своей машины, но я люблю быструю езду. Иногда, для развлечения я езжу на специальные гоночные трассы, где можно прокатиться с ветерком. Понимаете, о чем я?
– Кажется, понимаю, – пролепетал водитель.
– Простите, я забыл спросить, как вас зовут.
– Пустяшный пустяк, – задыхаясь, произнес таксист. – Меня зовут Морено. Ох и жара, да? – Он вытер ладошкой пот и растер его по рулю.
– Морено, мы еле ползем, – сказал Андре, с трудом оторвав глаза от слов заголовка газеты «Новости культуры».
– Ах да! Простите… Понимаете ли, история-то долгая. Но я постараюсь не тянуть ее слишком сильно, чтобы вас не утомить. Было мне тогда не больше семнадцати лет. Отец-то мой, как и вы, любил быструю езду. Фух, какая жара… Мы, значит, возвращались всей семьей из-за города. Ой… Не оттуда я начал. Моя сестра учится на вокальном. И что-то она в тот день распелась. Громко распелась. Сама в наушниках, нас не слышит. Отец как раз тогда вышел на обгон. Обогнул фуру, за рулем которой был такой же лихач. Надо же было ему повернуться и приказать сестре, ой, то есть дочери, замолчать в ту самую минуту… – Морено замолчал, затем, кашлянув, продолжил. – В нас влетал мото… мотоциклист, представляете!
Таксист поглядел в зеркало, надеясь увидеть в глазах Андре сочувствие или участие, но клиент был далек от темы разговора. «Или монолога», – подумал Морено.
Филлини уже давно его не слушал. Он внимательно читал газету. В левом углу, обтекаемый текстом, был изображен памятник Джакомо Дзанелле[8], который Андре помнил еще с детства. Памятник находится в Виченце, нагоняя на прохожих тоску своей болезненной и отчужденной гримасой. Ему уделили в газете целую полосу в честь двухсотлетнего юбилея. Профессор внимательно прочитал статью, после чего одна мысль яркой искрой блеснула в его уме: «Мой славный друг, мой добрый приятель, Джакомо, ты вечен, как твои труды… я жадно завидую тебе…»
