Читать онлайн RemVoVo - Крылья Пепла и Тайна Певца

Пыль. Она везде. Втирается в складки поношенной холщовой рубахи Айры, щекочет нос, заставляет горьковатый привкус на языке. Она сидит на завалинке их хижины на самом краю Пыльного Порта – деревушки, чье название было не поэтической метафорой, а констатацией ежедневного, изматывающего факта. Перед ней расстилалась выжженная солнцем равнина, упирающаяся в подножие Забытых Гор. Те самые горы, что маячили на горизонте сизо-лиловыми зубцами, словно спина спящего гиганта, покрытая старой броней. Скука здесь была таким же плотным веществом, как и пыль.

Айра подперла подбородок кулаком, глядя, как последние лучи заходящего солнца окрашивают горные вершины в кроваво-золотой цвет. Шестнадцать лет. Шестнадцать лет жизни, ограниченной глинобитными стенами, бесконечными полями жесткой, колючей травы, которую пытались культивировать ее отец и остальные жители Порта, да редкими походами на мелкую дичь в предгорья. Мечты? Они у Айры были. Огромные, как те самые горы, и такие же далекие. О море, которого она никогда не видела, только слышала в байках заезжих торговцев. О великих городах с башнями, упирающимися в облака. О полете… Особенно о полете. Странные сны посещали ее все чаще: ощущение ветра, рвущего волосы, невероятная скорость, земля далеко внизу, как пестрый ковер, и… гул. Глубокий, вибрирующий гул, исходящий из самой груди, отзывающийся в камнях под ней.

Она вздохнула, сгоняя со лба непослушную прядь каштановых волос. Ее руки, сильные от работы, но все еще девичьи, нервно перебирали края грубой ткани. Отец, Торен, вышел из хлева, отряхивая с рубахи солому. Его лицо, изборожденное морщинами и загаром, было привычно суровым.

– Айра, не зевай! – его голос, хрипловатый от постоянного кашля (пыль, вечная пыль), прозвучал резко. – Помоги матери с ужином. И проверь, закрыла ли ты курятник как следует. В горах опять волки выли прошлой ночью.

– Да, отец, – автоматически ответила Айра, вставая. Волки. Вечные волки. Или медведи. Или просто ветер в расселинах. Любая странность в Пыльном Порту списывалась на горы и их обитателей. Никто не ходил далеко в Забытые Горы. Считалось, что там живут лишь тени да древние страхи. И каменные осыпи, готовые поглотить неосторожного путника.

Ужин прошел в привычном молчании, нарушаемом только стуком ложек о глиняные миски да шумом ветра, завывающего в щелях ставней. Похлебка из кореньев и скудных зерен была пресной. Мать Айры, Эльма, тихая женщина с вечно усталыми глазами, почти не разговаривала. Отец хмуро размышлял о чем-то своем, вероятно, о завтрашней работе на самом дальнем поле, где почва была особенно капризной. Айра чувствовала, как скука и тоска сжимают ей горло туже петли. Ей хотелось крикнуть, стукнуть кулаком по столу, выбежать под темнеющее небо и бежать, бежать без оглядки – туда, к горам, которые в сумерках превратились в угрожающие черные силуэты.

– Отец, – рискнула она нарушить тишину, голос прозвучал громче, чем она ожидала. – Торговец Гарн… он говорил в прошлый раз о городе Аэлионе. Говорил, там есть библиотека… огромная. Где хранятся книги со всего света. Правда ли это?

– Книги, – фыркнул он. – Бумага, чернила и пустые фантазии. От них урожай не вырастет, Айра. От них стены не станут крепче. Аэлион далеко. Дороги опасны. Там свои заботы. Наш удел – здесь. Земля, скот, дом. Это – реальность. Забудь сказки торговцев. Они только дуришь голову молодым.Торен поднял на нее взгляд. Его глаза, цвета выцветшей на солнце меди, были непроницаемы.

«Но я хочу сказки!» – кричало что-то внутри Айры. «Хочу знать, что там, за горами! Хочу понять, почему мне снятся эти сны!» Но она лишь опустила глаза в миску. Спорить с отцом было бесполезно. Его мир был осязаем, понятен и ограничен Пыльным Портом. А ее мир… ее мир рвался наружу, как река, упершаяся в плотину.

Перед сном она залезла на чердак – свое единственное убежище. Здесь, под самой крышей, пахло старым деревом, сушеными травами и пылью (куда же без нее?). Здесь хранилось немногое, что связывало ее с мечтами: несколько перышек необычных птиц, найденных в предгорьях, гладкий камешек с прожилкой, напоминающей карту неизвестной земли, и… дневник деда. Старая, потрепанная кожаная обложка, страницы, пожелтевшие от времени, исписанные странными, угловатыми символами и схематичными рисунками гор, пещер, существ, отдаленно напоминающих ящеров. Айра не могла прочесть ни слова. Никто в Пыльном Порту не знал этой письменности. Отец говорил, что дед был чудаком, любил бродить по горам и выдумывать небылицы. Но Айре дневник казался ключом. К чему? Она не знала. Она просто листала его, водила пальцами по загадочным знакам, пытаясь уловить хоть тень смысла, хоть отголосок тех историй, что, возможно, дед хотел рассказать. Иногда, в тишине чердака, ей чудился слабый, едва уловимый шелест, будто страницы сами пытаются что-то прошептать.

Сегодня, глядя на рисунок, изображавший драконоподобное существо, парящее над горной вершиной, Айру снова охватило знакомое чувство тоски и… ожидания. Как будто что-то должно было случиться. Что-то важное. Воздух на чердаке казался густым, наэлектризованным. Даже пыль висела неподвижно. Она прижала ладонь к груди – сердце билось учащенно, без видимой причины.

Спустившись в свою каморку под лестницей, Айра долго не могла уснуть. Воздух был тяжелым, душным. Далекий вой ветра в горах звучал тревожно. А потом пришли сны. Ярче, чем когда-либо.

Она парила. Не на крыльях птицы, а мощными взмахами огромных, кожистых крыльев, принадлежащих ей самой! Воздух ревел в ушах, но был не врагом, а союзником, упругим потоком, несущим ее тело вперед. Внизу проплывали лесистые склоны, серебристые ленты рек, черные пропасти каньонов. Чувство абсолютной свободы, силы, единения с небом захлестывало. Она чувствовала тепло солнца на чешуе… чешуе? Да, ее тело было покрыто прочными пластинами, отливающими глубоким серо-синим цветом, как грозовое небо перед ливнем. И был Гул. Не звук, а вибрация, исходящая из самой глубины ее существа, резонирующая с миром вокруг. Каждый удар сердца отзывался эхом в скалах под ней. Она знала каждую трещину в камне, каждую жилу руды, спрятанную в недрах гор. Это была память земли, древняя и мудрая, и она была ее частью. Она летела к чему-то важному, к месту силы… к…

Резкий, оглушительный удар грома расколол ночь и сон пополам. Айра вскочила на кровати, сердце бешено колотилось, как пойманная птица. Комната на мгновение ослепительно вспыхнула белым светом – молния ударила где-то совсем рядом, запечатлев на сетчатке контур окна, грубые балки потолка. Следом грохот покатился по небу, гулкий, раскатистый, будто небо треснуло. Не обычный гром. Этот звук был живым, яростным, он сотрясал стены хижины, заставляя дребезжать посуду на полке.

За окном бушевало. Не просто гроза – апокалипсис. Молнии, не переставая, рвали черную ткань неба, освещая бушующую равнину ослепительными, мертвенно-белыми вспышками. Дождь? Нет. Это был ливень библейской силы. Вода хлестала по крыше, по ставням, как тысячи плетей. Ветер выл, как раненый зверь, пытаясь сорвать соломенную кровлю, вывернуть с корнем чахлые деревца у плетня.

Айра, все еще дрожа от остатков сна и внезапного пробуждения, подбежала к маленькому окошку. Сердце бешено колотилось, но уже не только от страха. Было что-то… иное. Ощущение мощи, дикой, необузданной энергии, бьющейся в самой сердцевине бури. И странное покалывание в кончиках пальцев. Как будто она могла протянуть руку и коснуться этой ярости неба.

Дверь в основную комнату распахнулась. На пороге стоял Торен, бледный, с факелом в руке. Его лицо в прыгающем свете пламени было искажено настоящим страхом.

– Айра! В подвал! Быстро! – закричал он, перекрывая вой ветра. – Эта гроза… она не простая! Смотри!

Он махнул факелом в сторону окна. Айра прильнула к мутному стеклу. В очередной вспышке молнии она увидела нечто невозможное. На краю поля, недалеко от их хижины, стоял старый дуплистый дуб. И он… каменел. Не метафорически. Буквально. Его ствол, ветви, даже несколько листьев, попавших под странный серый луч, исходящий не то с неба, не то из самой земли, прямо на глазах теряли цвет, текстуру дерева, превращаясь в холодный, безжизненный камень. Процесс шел волнами, от одного края к другому, оставляя после себя застывшую, безмолвную скульптуру дерева.

– Каменная чума! – прошептал Торен, и в его голосе был ужас, который Айра никогда раньше не слышала. – Бабушкины сказки… они правдивы! Быстро, в подвал! Пока она не добралась до нас!

Ее мать, Эльма, уже спускалась по шаткой лестнице в темную яму под полом, куда складывали на зиму корнеплоды. Лицо ее было белым как мел. Торен схватил Айру за руку, таща к люку. Но Айра вырвалась. Не из непослушания. Из… любопытства? Нет, сильнее. Из зову. Того же зова, что звучал в ее снах. Только теперь он был не внутри, а снаружи. Он исходил от гор. От Забытых Гор. Сильный, неотступный, как биение ее собственного сердца, заглушаемый грохотом грозы, но от этого лишь более настойчивый.

– Айра! – заревел Торен.

Но она уже не слушала. В глазах отца мелькнуло не только ярость, но и растерянность, даже отчаяние. Но было поздно. Инстинкт, древний и непреложный, сильнее страха, сильнее отцовского приказа, толкал ее вперед. В следующую ослепительную вспышку молнии, пока отец заслонял лицо от света, Айра рванула к двери. Она дернула щеколду, и яростный порыв ветра ворвался внутрь, едва не сбив ее с ног. Дождь хлестнул ей в лицо, холодный и резкий. Она выскочила наружу, в самое пекло разбушевавшейся стихии.

Хаос. Шум был оглушительным – рев ветра, грохот грома, треск ломающихся где-то веток, яростный стук дождя по земле и крышам. Воздух звенел от электричества, волосы Айры встали дыбом. Вода хлестала ей в лицо, заливая глаза, но она бежала. Не к подвалу. Прочь. К горам. Навстречу Зову.

Земля под ногами была скользкой от грязи и воды. Молнии били в равнину с пугающей частотой, освещая безумие окружающего мира: гнущиеся под натиском урагана деревья, летящую по ветру солому с крыш, застывшие в каменных позах кусты и фрагменты забора – жертвы «каменной чумы». Айра спотыкалась, падала на колени в липкую грязь, поднималась и бежала снова. Страх сжимал горло ледяными пальцами, но Зов был сильнее. Он вел ее, как невидимая нить, привязанная к грудине.

В какой-то момент она оглянулась. В свете очередной молнии она увидела не только охваченную паникой деревню – люди метались, пытаясь укрепить двери, спасти скот – но и нечто другое. На краю Порта, там, где тропа уходила в предгорья, стояли высокие, худые фигуры в черных, развевающихся плащах с капюшонами. Их было трое. Они стояли неподвижно, не обращая внимания на бурю, будто она их не касалась. Их лица были скрыты тенями капюшонов, но Айра почувствовала их взгляд. Холодный, изучающий, лишенный всякой человечности. И направлен этот взгляд был… на нее.

Ледяной ужас пронзил ее сильнее любой молнии. Культ? Мысль мелькнула, как вспышка, хотя она не знала точно, кто они. Но инстинкт кричал: Опасность! Беги!

Она рванула вперед, сбивая с ног куст колючего репейника, не чувствуя царапин. Черные фигуры не двинулись с места, но ощущение их пристального внимания не отпускало. Айра свернула с тропы, нырнув в заросли колючего кустарника, росшего вдоль подножия первого серьезного подъема. Она карабкалась вверх по мокрым камням, цепляясь за корни, чувствуя, как камни рвут ее одежду, а дождь заливает лицо. Гроза бушевала с прежней силой, но здесь, у гор, казалось, она обретала еще большую мощь. Молнии били прямо в скалы выше по склону, осыпая камнями. Грохот был таким, что Айра чувствовала его грудью, зубами, костями.