— Красавица, иди к нам! Не заскучаешь! — донеслось от
соседнего стола, за которым пировала большая компания.
Не обратив на приглашение ни малейшего внимания, высоко
вскинув голову, девица стремительно покинула трактир. Морок лишь хмыкнул.
Пылкая. И гордая. Как раз в его вкусе.
— Такую кобылку и укротить не грешно, — расхохотались все
за тем же столом.
«Наемник»,
— безошибочно определил Морок, присмотревшись к крикнувшему. Бритый наголо, с
пересекавшим лицо наискось шрамом, широкоплечий, с заткнутым за пояс кривым кинжалом
— излюбленным оружием подобных ему, — он проводил девицу пристальным взглядом.
Охранитель сумрака свел брови, увидев, как наемник выскользнул из трактира.
Бросив на стол горсть монет, Морок поднялся и вышел следом.
Взбешенная, я стрелой вылетела из трактира. В груди плескался
обжигающий гнев. Все удовольствие от только что проделанной работы — сражения с
лихорадкой — испарилось! А ведь как замечательно получилось — я провела у постели
больной несколько часов, и благодаря моим усилиям жар отступил. Дочь госпожи Вереи
пришла в себя, узнала мать, и нам даже удалось напоить ее укрепляющим отваром
из восьми трав! Я гордилась собой, и знала, что справилась. Лучшей наградой для
меня были счастливые глаза госпожи Вереи, блестевшие теперь не от слез, а от
осознания, что дочь будет жить.
Вот только небо долго безоблачным не бывает, как
говаривала моя мама. Госпожа Верея, обессилевшая от усталости и волнения за
дочь, не удержала котелок с отваром, и часть выплеснула на меня. Все бы ничего,
ведь травы, чтобы сварить лекарство заново, у меня с собой были, а вот перчатки
пришлось снять — они не защитили от ожога кипятком. Запасные перчатки я взять
не догадалась, пришлось просить их у хозяйки трактира. У той подобной роскоши не нашлось, и тогда из
подкладки плаща я сделала себе обмотки, которые довольно плохо держались, к
тому же сильно отсырели, когда я показывала, как обтирать Ниссу отваром. Пришлось
снять их, чтобы хоть немного просушить… Роковая ошибка!
Сердце на мгновение остановилось, когда незнакомец
ухватил меня за руку. Хорошо еще, что глупец коснулся лишь запястья. Сдвинь он
пальцы чуть ближе к ладони… Я передернула плечами, стараясь отогнать страшное
видение. Но при воспоминании о вызывающем поведении черноволосого и дерзком
взгляде его темных, пронизывающих глаз, насмешливо прогуливавшихся по моему
телу, брови сами собой сошлись на переносице. Я с силой дернула подпругу. Конь
занервничал.
— Прости, Ирис, — обернув руку полой плаща, потрепала
верного друга по шее. — Ты не виноват. Это все тот дурень! Чтоб его темные духи
заставили танцевать на огне!
В тиши кто-то тихо хмыкнул.
— Не пристало девице так выражаться, — донеслось с другой
стороны.
Я резко обернулась. Темный мужской силуэт закрыл выход из
конюшни. Масляная лампа тускло светила, и лицо незнакомца я увидела, лишь когда
он неспешно приблизился — грубые черты рассекал жуткий старый шрам.
— Что тебе нужно? — спросила я резко.
— Ты знаешь, девица.
— Я не умею читать мысли. — Я заметалась взглядом по
сторонам, надеясь отыскать хоть какое-нибудь подобие оружия, способного
устрашить, ведь намерения мужчины читались ясно, но в конюшне даже вил не было.
Да и мальчишка-конюх куда-то удрал.
Я сделала глубокий вдох. Ничего. Самое верное оружие со
мной. Если все зайдет слишком далеко, придется воспользоваться им.
