– Заткнись. Раз ты попал в Хадж, значит, не совсем уж такой придурок, как пытаешься из себя корчить. Что тебя так возбудило на эту поездку? Скидки?
– Пожизненные… – поняв, что Клара читает меня, как открытую книгу, я решил пооткровенничать в ответ, хотя это и являлось жутким нарушением положений Библии Офисного Клерка. И прав был Джон Бом. Обмани дальнего, пока ближний не пришел. Пришла. С ямочками…
Наверное, всё это отразилось в моих глазах, потому что она коротко хохотнула и хлопнула меня по плечу.
– Да расслабься ты! И слушай сюда… Значит, так…
И она посвятила меня в свой план, от которого, если честно, у меня по спине побежали мурашки.
– О! А ты уверена, что это сработает?
– Сработает, сработает! Я изучала корпоративные своды, там про это четко говорится. Всё, что произведено в Кааб-маркете, является собственностью Кааб-Маркета. И точка. Тут пасуют даже отцы-основатели нашей корпорации. Это у себя дома, в своем городе они хозяева, но пирамида потому и пирамида, что на их плечах стоит кто-то более могущественный, а там – выше – ещё и ещё! И вершина пирамиды – Кааб-маркет, иначе всё в этой жизни было бы по-другому. И каждый тянул одеяло на себя, а это – войны, шпионаж, всё такое, всё, что было когда-то раньше. Теперь этого нет. Система сложилась. Пирамида построена. Одни говорят – на века. Другие – что и это развалится когда-то, третьи – что до прилета нового астероида, который тут наведет свои порядки, но нас это не касается.
– А что же нас касается? И что должен делать я?
– Не, ну точно дурак. Вот же угораздило… А предложи такое менеджеру среднего звена, тот бы сдал меня в секунду, и вот как так жить?
– Но там же везде видеокамеры, там…
– Вот это и будет самым сложным. Камеры, очереди, на каждом углу стражи правопорядка, охрана, скауты, которые старушек через улицы переводят и машут корпоративными флажками, – юные почитатели заповедей Кааб-маркета, – они тоже не дремлют. Но как-то придется это сделать, милый, если хочешь, чтобы у нас всё получилось. Не знаю, как ты, а я точно не желаю возвращаться обратно. Уж лучше в Кааб-Маркете, там жизнь совсем другая. Да и больше всё равно никуда не деться. Это вершина, понимаешь? А вершина это та же пропасть, только сверху. Так что… Не переживай, всё у нас получится…
И мы поехали.
А дальше был восторг от вида облаков, которые лайнер облетал по большой дуге из-за грозового фронта, а потом мы всё же попали в грозовой фронт. И нас изрядно потрепало. Клара безмятежно спала, мне бы такие нервы, позавидовал я. Потом из облака проступила бронзовая голова Безымяного Клерка. Памятник брокерам, совершившим самоубийство после Великого Обвала, что произошел на биржах полвека назад. Много их тогда прыгало с мостов в реки, принимали яд, стрелялись, тонули в потоках смертельной страсти, установив запредельных уровень запретных ласк у андроидов-компаньонов. Таких было очень, очень много, и потому у памятника не было лица. Просто двухкилометровый бронзовый овал. И снова – облака-облака! Потом… Потом мы оказались в аэропорту самого знаменитого острова мира. И я видел, как казнили еретика. Прямо на взлетной полосе, на голову ему накинули бумажный колпак, привязали к высокому шесту, и тот шест прикрутили к грузовому аэробусу, отправляющемуся через южный полюс куда-то на другую сторону планеты.
– Говорил, что всё это несправедливо, и что люди рождаются равными… Психиатр дал заключение, что вроде не сумасшедший. А значит – еретик. Пусть охладит пыл. – Сказал оттирающий пот со лба уставший инквизитор.
